Олег Григорьев: Разные стихи

Какой я хороший! Какой я плохой!
Я кран отломал Одной лишь рукой!
Какой я плохой! Какой я хороший!
Я крысу убил Одной лишь галошей!

Ты не ищи страданья,
Беда нагрянет сама.
А если выдержишь испытанье,
Беда эта — благо тогда.

Мне врач бока лечил,
Пока лечил покалечил.

Стремился я к людям навстречу,
Вижу бегут они стадом,
И вот эта теплая встреча
Для меня обернулась адом.
Мало того, что меня обдали
Дерьмом и горячей мочей,
Остро под ребра рогами поддали,
И пастух еще громко хлестнул бичем.

Сиял стакан в руке Ивана
К Ивану близилась нирвана.

Цель жизни —
Умереть не страдая.
Формула очень емкая
И в то же время простая.

Чтобы выразить все сразу,
Кулаком я бью по тазу.

В парилке парились двое:
Садист — рыча, мазохист — воя.

Шел я между пилорам
Дальше шел я пополам.

На углу переулка с вилкой
Ждал я Сизова с бутылкой.
Кусок затылка на вилке,
Оскал переулка в бутылке,
Угол Сизова в пилотке
Я в переулке водки.

Старик сторук,
Старуха сторука,
В двести рук
Колотят друг друга.

В кустах с одной бутылкой
Сидели два божма,
И тут бегут с посылкой
Два толстых малыша.
С закускою допили
Божми свою бутылку,
А косточки забили
В ящик от посылки.

Однажды Сережа и Оля
Попали в магнитное поле.
Напуганные родители
Еле их размагнитили.

Пляж давно опустел,
Дождь идет обложной.
Лежат опечатки тел,
Заполненные водой.

В вареную трудопогоду
В самый жареный час
Сырая масса народу
В песке на пляже пеклась.

Сизов умер.
Но ожил снова.
Сизова скрутили,
Сизова связали,
Похоронили живого.

Друг от друга тянули блин,
Блин бул кругл, а стал длинн.

Крошка сын к отцу пришел,
И сказала кроха:
— Писька в письку — хорошо,
Писька в попку — плохо.

Полосатая оса
Прямо из варенья,
Залетела мне в глаза,
Нужные для зренья.

К себе домой из дальних стран
Спешила эта птица
Через пески и океан,
Чтоб дома расшибиться.

Я спросил электрика Петрова:
— Для чего ты намотал на шею провод?
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.

Мой приятель Валерий Попов
Никогда не кусал клопов.
Клопы же об этом не знали,
И часто Попова кусали.

На заборе валенки
Вверх ногами сохли.
Значит эти валенки
Вниз ногами мокли.

Ученики по потолку
Идут без напряжения.
Не проходили видно тут
Закона притяжения.

Ударили Кошкина так,
Что он упал и преставился.
Зато закрутился маг
И телевизор исправился.

Крест свой один не сдержал бы я
Нести помогают пинками друзья.
Ходить же по водам и небесам
И то и другое умею я сам.

Шел домой я на ночлег,
С шайкой встретился калек.
Не помог ни бокс, ни бег
Стал одним из их коллег.

Дано нечто,
Лишенное опоры и сущности.
Без синяков, нарывов и ссадин,
То есть ничто в сущности.
Ни птичьего ни человечьего:
А ни о чем и говорить нечего.

Видел я учителя…
За мою стрельбу
Вызвал он родителей
…в тапочках в гробу.

Пес тоскует на цепи
А попробуй — отцепи.

Я ударился об угол
Значит мир не очень кругл.

Локоть ушел в мякоть
Торт превратился в слякоть.

В уголке сидит паук
Восемь ног, а может рук.

Время устало и встало.
И ничего не стало.

Солнце грело, грело…
И перегорело.

Залезло носатое на волосатое
И стало усатое.

— Ты боишься высоты?
— Нет ни сколечко. А ты?
— Не боюсь, коль высота
Мне не выше живота.

Окошко. Стол. Скамья. Костыль.
Селедка. Хлеб. Стакан. Бутыль.

С каждой секундой
Я старше и старше
Сам себя становлюсь.
Ужасно смешно мне
И весело страшно:
Что скоро я остановлюсь.

Клоков небрит и немыт.
Его толкнули — он покатился.
Его подняли — он стоит.
Его окатили — не разозлился.
Его посадили — он сидит.