Николай Самойлов - Сказки. Басни

Ваня был пригожим в мать. Богатырь – отцу под стать.

Не боялся ратных дел, был и с женщинами смел.

Глянул, хмыкнул: – Вот досада, лучше выпить бочку яда!

Нелегка царева служба, но раз нужно, значит, нужно.

Выпил ковшик самогона, глянул, ахнул изумленно:

– Бабка, ты ли? Не узнать! И семнадцать лет не дать!

Губы алые смеются, кудри, словно змеи вьются,

Как тростиночка тонка, грациозна и гибка.

Сказочник

Встала, бедрами вильнула, грудью жаркою прильнула,

Обняла, поцеловала, Ване лучше не бывало.

Бабка стала юной вновь, вот что делает любовь

И волшебный самогон – молодит старушек он.

Словно миг мелькнула ночь, продолжать были не прочь,

Но сердито волк завыл: – Про болезнь отца забыл?

Ваня вспомнил, как отец поучал его: – Юнец,

Не спеши, будь терпелив, применяй презерватив,

Он тебя убережёт от болезней и забот.

Сказочник

Не ждал подлого подвоха, провела Яга, как лоха.

Бабка – старая карга, сотни лет была строга.

Выпив лишнего, забылась, словно в юности влюбилась,

Но признаться не посмела, смущать Ваню не хотела,

Не сказала даже слова, что стать матерью готова.

Но Кощею позвонила, обо всем оповестила.

Тот не стал её ругать, старой дурой обзывать.

И на Ваню не серчал, по мобильнику кричал…

Кощей

Все расходы оплачу, будет сын – озолочу!

И девчонке буду рад, не оставлю без наград.

Не печалься, не горюй, шлю воздушный поцелуй.

А Ванюше передай, что я жду его на чай.

Позабочусь об отце, капли есть в моём ларце.

Сказочник

Бабка с глаз слезу смахнула, от волнения икнула

И решила, что пора Ване ехать со двора.

Скоро сказка говорится, в путь попробуешь пуститься,

И тогда, мой друг, поймёшь, как отцовский дом хорош.

Тяжело прожить в пути, там за каждый шаг плати.

Контролёры и бандиты никогда не будут сыты.

У них сила и права, у тебя лишь голова,

Да и та трещит с похмелья от вчерашнего веселья.

С этой думою Иван присел к бабке на диван.

Она с горя умирала, но себя не выдавала.

Улыбаясь во весь рот, неприличный анекдот

На дорожку рассказала, путь к Кощею показала,

Перед носом дверь закрыла, лишь потом заголосила.

А вот Ваня горевал и от волка не скрывал,

Что хотел бы здесь пожить – волк не дал, велел спешить.

Только Ваня сел верхом, в путь пустился прямиком.

Прилетают, у Кощея – продолженье юбилея.

Море водки, горы яств из окрестных государств.

Ведьмы, лешие, знахарки нарядились на пир ярко,

Но небриты и немыты, гигиена здесь забыта.

Грязь у нечисти в цене, стол и стул на грязном пне.

Засиделися в болоте, поплясать, попеть охота.

Ведьмы – девки и старушки – в хоровод пошли с частушкой.

Крепко выпив, лешие пьяных гостей тешили

Игрою на гармошках и деревянных ложках.

Лупоглазый водяной им подыгрывал дудой.

Русалочки хвостатые, высокие и статные,

Заслужили крики «бис», показав гостям стриптиз.

Тем, кто крикнул «срамота» – скромный танец живота.

Бородатый домовой, опьянев, плясал босой,

Отбивая об пол пятки, с громким посвистом вприсядку.

Кощей нашему Ивану оказал почёт по сану.

За стол рядом усадил, чарку доверху налил:

– Выпьем, Ваня, за сестрицу! Знать, судьба нам породниться.

Пусть родит богатыря – для тебя и для царя.

Ты надежда государства, пусть цветёт и крепнет царство!

Если вдруг придет беда, помни, я – твой друг всегда!

Будет плохо, обращайся, ты родня мне, не стесняйся.

Денег жалко, а советом помогу, запомни это.

Видишь, там сидят вампиры – они в городе банкиры.

А вон там – трёхглавый змей, за столом он всех пьяней,

Но он этим не смущён, оттого-то так смешон.

Про меня твердят: «Бандит! Грабежом богат и сыт».

Не верь сплетням, лжив их суд, честен я, как Робин Гуд.

Не всегда законы чтил, но детей не сиротил.

Брал излишки от богатства. Это, друг, не святотатство –

Я наказывал порок, чтобы был другим урок:

Мало спать, много учиться, с утра до ночи трудиться,

Не транжирить, а копить и детей тому учить.

Сказочник

Ваня слушал, удивлялся, записать в тетрадь старался,

Чтоб ни слова не забыть, дома в дело воплотить.

Гости шумно пировали, опьянев – под стол упали.

Слуги их будить не стали, на полу всю ночь проспали.

Только Ваня трезвым был, яств не ел, вина не пил.

Как хороший, верный сын, патриот и гражданин,

Беспокоился за царство. У Кощея, взяв лекарство,