ЭтотНикУжеЗанят: Что-то пошло не так

Мадам Хуч повернулась к остальным ученикам:

— Сейчас я отведу его в Больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Мётлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пойдём, мой дорогой.

Мадам Хуч приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал.

Гермиона продолжала бубнить какие-то инструкции. Рон рассеянно вытащил из кармана пирожок и принялся его жевать. Остальные студенты разбились на группки и тихо обсуждали происшедшее.

Внезапно Малфой, с хитрым лицом шептавший что-то Крэббу и Гойлу, шагнул в сторону и поднял что-то с земли.

— Смотрите, — развеселился он. — Это дурацкая напоминалка Лонгботтома. Из кармана, что ли, выпала? Вот растяпа!

Рон сжал кулаки и шагнул вперед. Гарри понял, что сейчас начнется скандал. Возможно, даже с дракой.

Решительно отодвинув в сторону Грейнджер, он обошел Рона и спокойно спросил:

— Ты сам ему в Больничное крыло отнесёшь или мне сходить?

— Вместе пойдём, — заявил Малфой. — Вы ж с ним вроде как друзья? Ну вот, навестишь друга, а я напоминалку отдам. Заодно провожу тебя, а то заблудишься в большом и страшном Хогвартсе, и найдут твои косточки через сто лет в подвале, обглоданные крысами.

Крэбб и Гойл заржали. Гарри фыркнул:

— Точно в подвале? Не в банках в кабинете зельеварения?

Теперь уже смеялись все, кроме Рона и Гермионы, у которой чувство юмора, похоже, отсутствовало напрочь.

Вернувшаяся мадам Хуч объяснила первокурсникам, как правильно садиться на метлу. Сделав положенные два круга вокруг площадки, студенты побросали мётлы в неаккуратную кучу и гурьбой ринулись к замку.

— Эй, Поттер, — окликнул гриффиндорца Драко, — так ты идёшь навещать своего толстого плаксивого друга? Если да, то нам налево.

Гарри сбавил темп и пошел рядом с Малфоем. Некоторое время мальчики молчали. Потом Гарри решился и задал мучающий его вопрос:

— Слушай, Малфой. Ты же вроде нормальный. Так почему ты все время гадости говоришь? Никого не обозвал, день прошел зря?

Драко ссутулился, попинал подвернувшийся под ногу камушек и серьёзно ответил:

— Понимаешь, Поттер... Чем больше ты язвишь, высмеиваешь кого-то или говоришь в глаза неприятную правду, тем больше шансов, что тебя оставят в покое и не будут лезть в душу. Это как броня. Или как твоя бейсболка. Натянул, и ты уже не совсем ты.

— Примерно понял, — осторожно сказал Гарри. — А зачем?

— А затем, — отмахнулся Малфой. — Оно тебе надо?

— На душу не претендую, — немедленно отрапортовал Гарри, усердно выпучив глаза. — На руку и сердце тоже!

— Придурок, — хихикнул Малфой. — Пришли, кстати. Пойдём полюбуемся, как Лонгботтома корежит от Костероста?

Глава с троллем, несомненно, одна из самых важных во всей эпопее Роулинг. И не переписывал ее только ленивый. Так что, если вы где-то читали такой вариант развития событий, я не виновата.
И еще. Я не знаю географии Хогвартса. Есть там угол, поворот и лестница, нет там угла... мне надо — значит, будет :)

Проснувшись утром в канун Хэллоуина, ребята почувствовали восхитительный запах запечённой тыквы — непременного атрибута этого праздника. Предвкушение торжества сделало ленивыми и рассеянными даже самых старательных учеников. Всех, кроме Гермионы Грейнджер. Стоило кому-то расслабиться и уставиться в окно вместо того, чтобы пытаться поднять в воздух перо или слушать профессора Биннса, в его мозг начинал ввинчиваться тоненький голосок, похожий на зудение очень голодного комара. Она советовала, упрекала, напоминала о баллах и кубке школы и взывала к разуму и совести. Немудрено, что к концу занятий весь первый курс Гриффиндора был в очень плохом расположении духа.

— Неудивительно, что её никто не выносит, — пробурчал Рон, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.

Наконец они выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо, не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть её заплаканное лицо, и это его встревожило.

— По-моему, она услышала, что ты сказал, — озабоченно произнес он, повернувшись к Рону.

— Ну и что? — отмахнулся Рон, но, кажется, ему стало немного неуютно. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.