Леонид Ицелев - Четыре кружки мюнхенского пива

Художник (встает, выбрасывает вперед правую руку наподобие фашистского приветствия) . Адольф Гитлер!

Затемнение.

Ленин. Ну что, товарищ Гитлер, еще выпьем по кружечке, а? (Официанту.) Кельнер, еще два пива!

Официант приносит пиво. Ленин и Гитлер с наслаждением пьют.

Ленин. Да… Завидую я вам, молодым. Моему поколению уже не придется увидеть багряной зари революции.

Гитлер. Надо мечтать, герр доктор, надо мечтать! Лично меня никогда не оставляет чувство исторического оптимизма.

Ленин (обводя рукой зал) . Неужели вы верите, что этих сытых и самодовольных бюргеров можно увлечь на борьбу с мировым капиталом?

Гитлер. Да, я верю, что этих людей можно зажечь благородной целью, что у них могут быть другие идеалы, кроме состязаний по накачиванию пивом. Если у них появится великий вождь, который заразит их своим пламенным страстным желанием спасти человечество от ига капитала, тогда эти благодушные мещане, как по мановению волшебной палочки, превратятся в стойких непреклонных бойцов.

Ленин. Ах, черт возьми, как хочется дожить до этого времени и хотя бы краешком глаза увидеть спаленное до тла общество эксплуататоров.

Гитлер. Да, мы, революционеры, должны быть мечтателями. Когда я представляю себе победу нашей революции, я вижу светлые голубые города, где живут радостные, счастливые здоровые люди. В этих городах не будет трущоб и серых унылых улиц, не будет бедных рабочих предместий. Главные создатели материальных ценностей — рабочие люди — будут жить в уютных коттеджах в окружении зелени и цветов. Центры старых городов будут реконструированы, не нарушая их исторической ценности, но с учетом потребностей двадцатого века… Кстати, у меня с собой есть мои собственный план перестройки центра Мюнхена. (Достает из папки несколько листов.) Вот видите, здесь будут пешеходные зоны, закрытые для транспорта. Здесь — подземные гаражи. Здесь — общественные парки. Всю страну мы покроем сетью современных автомобильных дорог. Лучшим конструкторам мы поручим разработку "народного автомобиля" "фольксваген", — доступного для самых широких слоев населения. Он будет стоить не дороже мотоцикла и потреблять мало горючего. Автомобиль перестанет быть предметом роскоши и одновременно разрушит классовые барьеры.

Ленин. "Голубые города", "народный автомобиль"… Вместо того чтобы подумать о том, как надежнее и эффективнее разрушить капиталистическое хозяйство во имя счастья трудящихся, вы занимаетесь какими-то утопическими прожектами… Да вы, батенька мой, просто националист-утопист! (Смеется заразительным ленинским смехом.) Ха-ха-ха!

Гитлер (с гордостью) . Я национал-социалист!

Ленин. Эти два понятия несовместимы.

Гитлер. Национальное и социальное — понятия идентичные, марксизм искусственно их разделяет. Быть "национальным" — значит действовать с безграничной и всеобъемлющей любовью к народу и, если необходимо, умереть за него. Быть "социальным" — значит построить государство и общество, в котором каждый человек действует в интересах общества и верит в правоту этого общества, и готов умереть за него.

Ленин. Социализм неотделим от интернационализма. Социалистическая революция не может замкнуться в границах одной страны. Пожар революции неминуемо перекинется на другие страны и охватит целые континенты.

Гитлер. Реальный социализм может победить только в одной отдельно взятой стране. Интернационализм чужд подлинному социализму, он является лишь замаскированной формой политического подчинения. Мы же не собираемся навязывать другим странам и народам наше мировоззрение и наш образ жизни. Мы только хотим воспитать в нашем народе чувство национальной гордости.

Ленин. По-моему, в немецком народе и так достаточно развито чувство национальной гордости. Кто и где угрожает немецкому национальному чувству?

Гитлер. Десять миллионов немцев подвергаются неслыханному угнетению в антигерманской империи Габсбургов… В то время как еврейская капиталистическая пресса поднимает провокационную возню вокруг так называемого угнетения малых наций в Австро-Венгрии, единственной угнетенной нацией империи являются немцы. Все проблемы больших и малых народов, населяющих монархию, решаются за счет немцев. Немецкий язык засоряется местными наречиями, а истинно немецкие территории сужаются под опасным воздействием трусливой политки многоязычия.