Роберт Асприн - МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)

– Значит, они хотят играть без правил. Что ж, меня это вполне устраивает.

– Вы ведь не собираетесь туда один? А? – спросил я, искренне озабоченный.

Он наградил меня испепеляющим взглядом.

– Ни в коем случае.

И с этим сунул пальцы в рот и громко дунул. По крайней мере выглядело это именно так. Ничего иного я не услышал.

Прежде чем я успел спросить, что он сделал, грохот шагов объявил о прибытии подкрепления в две дюжины синдикалистов.

Ловкий фокус. Полагаю, свист был слишком высоким для моих ушей… или слишком низким.

– Они уделали Гвидо и Нунцио, – закричал Шайк-Стер, прежде чем громилы успели остановиться. – Ну как, покажем, кто здесь командует? За мной!

И, рванув дверь, он ринулся в раздевалку, увлекая за собой всю стаю.

Не уверен, бывал ли когда-нибудь Шайк-Стер в настоящей драке, не говоря уже об участии в ней в качестве вожака. Но я определенно уверен, что больше он никогда этого не попробует.

Хлынувшие из раздевалки крики и вопли побудили меня к действию. Я отошел немного дальше по коридору и стал ждать там. Моя осторожность оказалась излишней. Стена не рухнула, равно как и потолок и само здание. Однако же все-таки отвалилось несколько кусков штукатурки и один раз кто-то пробил в стене дыру… собственной головой…

Мне подумалось, что если поклонники боев на арене действительно хотели получить за свои деньги стоящее зрелище, то им следовало бы оказаться здесь. Поразмыслив еще, я все же пришел к выводу, что без них все-таки лучше. В раздевалке и так к этому времени набилось достаточно существ… что не хуже любой другой причины прочно держало меня в коридоре.

Наконец звуки боя стихли, воцарилась зловещая тишина. Я напомнил себе, что обладаю полной уверенностью в исходе боя. По мере увеличения продолжительности тишины мне пришлось напомнить себе об этом несколько раз.

Наконец дверь с шумом распахнулась и вышли четверо второв, смеясь и болтая между собой.

– Мило, – окликнул я их. – Не спешим, не суетимся… А я изнывай тут весь вечер от беспокойства.

Один из команды «белых» подбежал ко мне, обнял и поцеловал:

– Извини, красавчик. Мы так здорово позабавились, что начисто позабыли о тебе.

– Э-э… ты не могла бы что-нибудь сделать с личинами, прежде чем опять поцелуешь меня?

– Хоп. Извини. Забыла.

Более высокий член команды «красных» закрыл глаза, и вторы пропали. Вместо них стояли Ааз, Гэс, Тананда и Корреш. Вот потому-то я и мог не беспокоиться за исход сражения… чересчур сильно…

– Хорошая работа, Гэс, – одобрительно кивнул я. – Но все равно я думаю, что вполне мог бы управиться с заклинанием личины сам.

– Ты видел когда-нибудь раньше втора? – отпарировал Ааз.

– В общем, нет.

– А Гэс видел. Именно поэтому личинами и занимался он. Конец дискуссии.

– Была у меня секретарша по имени Этейл, – объяснил спокойно горгул, игнорируя распоряжение Ааза. – Она была большой поклонницей борьбы.

– Секретарша? – моргнул я.

– Разумеется, неужели ты никогда не слышал о второпалой машинистке?

– Хватит, – настойчиво сказал Ааз, поднимая руку. – Я за то, чтобы отправиться в «Желтый полумесяц» и устроить там маленькое торжество. Думаю, мы достаточно насолили Синдикату за один вечер, не так ли?

– Да уж, – усмехнулась Тананда. – Это научит их иметь дело с теми, кто одного с ними роста.

– Но вы же одного с ними роста, – нахмурился я.

– Знаю, – подмигнула она. – В том-то вся и соль.

– Слушай, Ааз, ты уверен? – вмешался Корреш. – Я имею в виду, мы задали им, конечно, хорошую трепку, но удержит ли это их до утра?

– Если им повезет, – усмехнулся мой учитель. – Вспомни, как только они очнутся, им придется идти докладывать своему начальству.

– Ты думаешь, они попытаются возместить свои убытки наездом на игорный бизнес? – спросил я.

– Надеюсь, что да, – усмехнулся Ааз. Его улыбка стала мечтательной и широкой. – Следующее соревнование с крупными ставками – скачки единорогов, и с этим у нас не будет никаких проблем.

– Ты имеешь в виду Лютика? Его нельзя пускать на скачки. Он боевой единорог.

– Знаю. Вот и подумай об этом.

После катастрофической попытки наехать на букмекеров Синдикат, казалось, оставил Деву в покое. В сущности, после этого провала какое-то время все было тихо… слишком тихо, как выражался Ааз.