Роберт Асприн - МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)

– Пип? – переспросил я.

– Глип, – ответил мой дракон.

Шайк-Стер снова уставился на него.

– Брось, Шайк-Стер, – вмешался Гвидо, дружески ткнув своего начальника. – Говорящие драконы? Тебе кто-то вешает лапшу на уши. Мне кажется, он получил партию некондиционных драконов и пытается заставить нас платить за них. Пошли ты его подальше.

– Это будет не так-то легко, – пробурчал Шайк-Стер. – Но, полагаю, ты прав. Я хочу сказать, что все драконы выглядят очень похожими друг на друга.

– В общем, верно, – отозвался я, постепенно отодвигаясь к ближайшему выходу.

– Пошли, Пип… я хотел сказать, Глип.

Может быть, подозрения Шайк-Стера и поумерились, но у меня все равно оставалось несколько своих, когда мы шли обратно к трактиру «Желтый полумесяц».

– Скажи мне откровенно, Глип, ты имел какое-нибудь отношение к порче чьей-то торговли драконами?

– Глип? – ответил мой приятель точно таким же тоном, какой бывает у меня самого, когда я слишком упорно стараюсь казаться невинным.

– Понятно. Но больше не суйся в это дело. Я думаю, мы и без того разберемся. Не стоит тебе рисковать своей чешуей.

– Глип.

На этот раз ответ был куда более подавленным, и я понял, что он заметно повесил нос.

– Да не сердись ты! Просто я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случились. Вот и все.

Я вдруг осознал, что прохожие оборачиваются на нас. Все же, как ни странен Базар, они не привыкли видеть, чтобы кто-то шел по улице, споря с драконом.

– Поспешим, – скомандовали, переходя на рысь. – Не знаю, что нам противопоставить намерению Синдиката наехать на букмекеров, но уверен, что Ааз что-нибудь придумает.

Спортивная арена, где мы сидели, заметно уступала по величине стадиону на Валлете, где мы участвовали в Большой Игре, но ничуть не уступала ему по шумности. Наверное, на акустику как-то влияло то, что арена была крытой, но даже при наполовину заполненных трибунах гул стоял такой, что я едва слышал собственные мысли.

И потом, этот запах. Те же стены и потолок, что кое-как обеспечивали акустику, никак не способствовали вентиляции. В такой тесноте несколько тысяч существ из разных измерений производили такой коктейль ароматов, что мой желудок сводили спазмы… или, может быть, дело было просто в нервах.

– Ты не мог бы еще раз объяснить мне насчет ставок?

– Не сейчас, – рыгнул Живоглот, нервно теребя программу. – Я слишком нервничаю.

– Дай я попробую, шеф, – вызвалась сидевшая с другого боку от меня Маша. – Может быть, обойдусь без профессионального жаргона нашего друга.

– Я бы это оценил, – признался я.

За это я заработал мрачный взгляд со стороны Живоглота, но Маша уже приступила к делу.

– Во-первых, ты должен понять, что букмекеры по большей части не ставят собственных денег. Они выступают в роли агентов или посредников для людей, ставящих кто на что в одном состязании. В идеале все ставки выравниваются, и поэтому сам букмекер не ставит на состязании собственных денег.

– А как же тогда они получают прибыль?

– Иногда на процентах, а иногда… но это уже другая история, а мы говорим о ставках. Согласен?

– Ладно, – пожал плечами я.

– Так вот, описанная мной ситуация – идеальная. Она предполагает, что команды, или бойцы, или что бы там ни было, равны по силе. Тогда некоторые люди ставят на одну сторону, некоторые на другую, но, в общем, все уравновешивается. Это – равные шансы, или 1:1.

Она слегка переместила свой вес, не обращая внимания на прожигающие взгляды других зрителей, когда в ответ на ее телодвижение закачался весь ряд.

– Но, предположим, дело обстоит иначе. Что, если вместо равенства силу одной стороны есть преимущество… как, скажем, в случае если бы Плохсекир вышел драться с королем Родриком?

– На это легко ответить, – улыбнулся я. – На короля никто бы не поставил.

– Именно, – кивнула Маша. – Значит, все поставят на одну сторону, и букмекерам придется покрывать разницу собственными деньгами… ставки, которые сильно рискуют проиграть.

– Поэтому они не принимают никаких ставок.

– Нет. Они обставят дело так, что люди будут ставить на короля.

Я вскинул бровь.

– Они могут попробовать, но я уверен, что сам бы не стал так выбрасывать золото. Я бы поставил на Плохсекира.

– В самом деле? – улыбнулась Маша. – А что, если вместо того чтобы ставить один золотой для выигрыша одного золотого, тебе пришлось бы ставить на Плохсекира десять золотых ради выигрыша всего одного?