Роберт Асприн - МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)

– Тогда зачем же он устроил всю эту показуху? – не понял я.

– Чтобы выиграть время, – пожал плечами Клавдий. – Как заметил ваш помощник, он использует эту задержку для подтягивания своих войск. Он придерживается только одного кодекса: «Победа любой ценой». В данном случае она, похоже, достанется ему ценой чести.

Я некоторое время подумал об этом, прежде чем задать следующий вопрос.

– Клавдий, – осторожно проговорил я. – Вы сталкивались с нами в бою и знаете собственную армию. Если ваше предсказание сбудется и этот ваш Зверюга нападет на нас всеми силами, то каковы, по вашему мнению, наши шансы на победу?

– Ноль, – спокойно ответил офицер. – Знаю, это может показаться похожим на вражескую пропаганду, но прошу вас поверить в мою искренность. Даже при дополнительных силах, продемонстрированных вами этим вечером. Если Зверюга приведет в движение легионы, они вас просто втопчут в землю. Будь я на вашем месте, я бы воспользовался покровом ночи и ускользнул, не боясь клейма труса. Перед вами самая могучая армия из всех, какие когда-либо собирались. Бежать от такой силы – не трусость, а всего лишь самосохранение.

Я ему поверил. Вопрос был лишь в том, что мне делать с его советом.

– Спасибо за совет, – поблагодарил я его официальным тоном. – И я тщательно обдумаю ваши слова. А пока, если вы любезно согласитесь остаться здесь, как обещали, я должен посовещаться со своими войсками.

– Только еще одно, – остановил меня Клавдий, положив руку мне на плечо. – Если случится что-то плохое с вашим помощником там, у нас, я бы попросил вас помнить, что я был здесь и не участвовал в этом.

– Буду помнить, – кивнул я, высвобождая плечо. – Но если Зверюга хоть пальцем тронет Ааза, ручаюсь, он об этом пожалеет.

И я пошел искать свою команду, желая на самом деле испытывать ту уверенность, какую показывал.

Танда сразу подошла ко мне, когда я поймал ее взгляд и, мотнув головой, отозвал ее в сторону.

– Что такое, Скив? – спросила она, когда мы отошли в тень. – Ты тревожишься за Ааза?

Я тревожился, хотя не хотел пока признаваться в этом. Ночь шла к концу, и не было никаких признаков движения или активности со стороны павильона. Я как мог цеплялся за свою веру в Ааза. Когда этого стало недостаточно, я переключил свой ум на другие упражнения, чтобы отвлечься от бесплодных тревог.

– Ааз способен позаботиться о себе сам, – грубовато ответил я. – Я хотел бы узнать твое мнение по несколько иному вопросу.

– Какому именно? – спросила она, чуть склонив голову набок.

– Как ты знаешь, – напыщенно начал я, – я не в состоянии видеть наводимые мною чары личины. Хотя они обманывают всех прочих, я как исполнитель трюка по-прежнему продолжаю видеть все в истинном обличье.

– Я этого не знала, – заметила она. – Но продолжай.

– Думаю, что если нам действительно придется драться с армией, то нам не помешает подкрепление. У меня есть одна мысль, но мне нужна ты, чтобы сказать мне, сработает ли она на самом деле.

– Ладно, – кивнула она. – Что за мысль?

Я уж было снова принялся ораторствовать, но сообразил, что просто тяну время. Тогда я закрыл глаза и сфокусировал свои мысли на небольшой роще впереди.

– Ого! – воскликнула Танда. – Вот здорово.

Я открыл глаза, позаботившись сохранить чары.

– Что ты видишь? – нервно спросил я.

– Целую ораву демонов… ага… я имею в виду, извращенцев, – весело доложила она. – Ощетинившуюся мечами и копьями. Вот это класс!

Сработало. Я правильно угадал, что мои чары личины сработают на любом живом существе, а не только на людях и зверях.

– Никогда не видела ничего подобного, – подивилась Танда. – Ты можешь заставить их двигаться?

– Не знаю, – признался я. – Я только…

– Босс! Эй, босс! – закричал, подбегая к нам, Брокхерст. – Быстрей сюда. Вам лучше на это посмотреть!

– Что такое? – откликнулся я, но бес повернул кругом и направился к опушке.

Сердце мне сжал внезапный страх.

– Идем, Танда, – рыкнул я и кинулся к опушке.

К тому времени, когда мы до нее добрались, вся команда была уже там и взволнованно переговаривалась между собой.

– Что такое? – прогремел я, присоединяясь к ним.

Команда умолкла, избегая встречаться со мной взглядами.

Брокхерст поднял руку и показал на луг.

Там силуэтом на фоне огромного костра висел на грубо сколоченной виселице Ааз. Его тело выглядело обмякшим и безжизненным, когда он медленно вращался на конце веревки. У его ног собралась посмотреть на зрелище группа солдат.