Олег Шелонин - Катала

– И что дальше? – нетерпеливо спросил я.

– А дальше начались самые настоящие чудеса. У Алишера с Трушаделем перед этим генератор разрядился, так представляете, заработал сразу, как только кристаллы оказались рядом. Трушадель аккумуляторную батарею вообще от него отсоединил, а он работает. Отсоединили от флаера блок питания, поднесли к нему кристалл, и он заработал. Город от электростанции отключили, и город заработал. Вот после этого все и началось. Алишера ни с того ни с сего выбрали королем. Только почему-то не Итаки, а Фессалии. Наша группа дружно завизировала все необходимые бумаги для занесения Фессалии в реестр обитаемых планет, указывая при этом совершенно иные, липовые координаты и искажая данные. Континент с поверхности полностью исчезает, остается только один остров, который из-за малости размеров уже и так перенаселен и не представляет интереса для новой волны колонизации. А через неделю мы один за другим увольняемся и разлетаемся в разные стороны. Хорошо хоть у меня ума хватило взять координаты у ребят. Думаю, это мне жизнь спасло. Когда меня после попытки суицида откачали, я попытался связаться с Лесли и Фабианом, узнал, что их уже нет в живых, и понял, что дело плохо. Вот тогда-то меня и осенило – надо валить на Тартар. Что было дальше, вы уже знаете.

– Да, – кивнул я, посмотрев вверх. Нет, так мы еще часа три туда плестись будем. – А туда обязательно надо идти на ногах?

– Да, сын мой. Путь к храму святому на животных нечистых либо машинах смрадных есть тяжкий грех, – степенно кивнул Христо Стар.

– Значит, на ногах, – удрученно вздохнул я.

– На ногах, – подтвердил священник.

– А насчет рук там ничего не сказано?

Христо Стар неопределенно хмыкнул.

– Да вроде нет. Но какой дурак пойдет на святую гору на руках?

– Вы, ваше преосвященство.

Я подхватил святого отца на руки и рванул вверх на гору с такой скоростью, что в один момент оставил свою команду за кормой. Пять минут, и мы на месте. Следом, пыхтя от натуги, к храму начала подтягиваться моя команда. Последним был Ароутян, которого буквально несли под руки Гуннар и Изаму.

– Ваше величество, да на вас можно пахать! В его преосвященстве не меньше центнера, а вы даже не запыхались. – Посол был откровенно изумлен. – Профессиональным спортом не пробовали заниматься? Уверяю, все рекорды ваши!

– Некогда мне ерундой всякой заниматься. – Я сделал глубокий выдох, словно дайвер перед погружением, и перешагнул порог…

Да, предчувствия меня не обманули. Сердце молотило так, словно пыталось вырваться из груди. Храм начал наполняться людьми.

– Это наше самое святое место, – благоговейно прошептал святой отец. – Вот эта пара двести лет назад вырвала наш народ из неволи. На территориях диких баронств, не входящих в Галактическую Федерацию, у нас вообще не было никаких прав. В Федерации, впрочем, жизнь тоже не сахар, но эта благословенная земля стала для нас раем.

Я стоял, не в силах оторвать взгляда от скульптурной группы перед алтарем, и чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.

– Этот храм соорудили ваши предки? – спросил Ароутян.

– Нет. Они сами. И здесь есть одна загадка. Как утверждают наши летописи, этого мальчика с ними не было, когда они основывали наше поселение на Гелиосе.

Ленка внезапно подалась вперед, внимательно рассматривая парнишку лет четырнадцати, находившегося в центре композиции скульптурной группы. Он стоял между крепким, мускулистым мужчиной лет сорока и миловидной женщиной, чья рука лежала на плече подростка. Ленка перевела взгляд на меня.

– Артем…

– Да, это я. А это мои родители.

Я подошел к алтарю с развороченным фундаментом, который островитяне после варварского акта Алишера с Трушаделем так и не решились заделать. Эти мерзавцы не смели пробиться через аквалидное покрытие алтаря, а потому пытались его выдернуть из земли, каким-то чудом сумев сбить крышку с блока питания. Меня начало колотить. Я сдернул с пальцев перстни, безжалостно смял пальцами золотую оправу, освобождая кристаллы, и осторожно вставил их в пазы устройства. Страж буквально верещал, засыпая меня инструкциями. Они мне ни к чему. Я сразу понял, что это такое, и знал, что делаю. Дрожа от нетерпения, не удосужившись попросить нож, я с размаху разбил руку об алтарь, окропив его своей кровью, и маяк заработал. Скульптурная группа отъехала в сторону, освобождая место хронокапсуле, которая медленно выползала из земли.

Святой отец рухнул на колени и начал бормотать молитвы. Капсула полностью вышла из земли, замерцала всеми цветами радуги, и из нее, всполошенно озираясь, выскочили они, самые дорогие в моей жизни люди. Похоже, сигнал вызова застал их врасплох, и они забились в капсулу кто в чем был, боясь, что долгожданный сигнал исчезнет. Мама с мокрыми волосами в банном халатике, папа в одних трусах и тапках на босу ногу.