Татьяна Форш - Как найти Феникса

Затем бравые гули, истекая слюной, привязали меня за руки и за ноги к кольцам, вделанным по бокам стола, и, гортанно переговариваясь, отступили. За спиной послышалась какая-то возня, а затем голосом Борьки раздалась такая отборная брань, что даже гордость взяла за моего жеребца! К сожалению, передать смогу только в цензурном переводе, так как я и слов-то таких не знала, а потом и вовсе забыла!

– Волки позорные! Верблюды трехгорбые, да чтоб вас всех, разом и по очереди! Чтоб вас подкинуло и разорвало! Свободу мне, Борюсику Рыжему! Ну и еще тем двоим тоже…

После такой тирады к нему присоединился хриплый голос Афона:

– А я вообще – Змей-мутант! Мой вид занесен в охранную книгу Наукограда! Тронете – сами в мутантов превратитесь!

– Ха-ха-ха, – послышался смех гуля. – Ты еще, я вижу, и слепой? Мы и так уже не одну сотню лет мутанты… Кстати, я подумаю. Вполне возможно, что убивать тебя не будем. Гораздо выгоднее превратить в гуля. Ты сможешь летать и красть для нас девиц из окрестных аулов. Подумай над этим предложением! А сейчас мы на время вас оставим, чтобы вы смогли попрощаться друг с другом. Что мы, нелюди какие, что ли?

Послышались приглушенные голоса, и удаляющиеся шаги зашаркали по каменным ступеням. Мы остались одни.

– Вась, ты как? – раздался виноватый голос Афона.

– Отлично! Лежу, отдыхаю! – хмыкнула я и набросилась на него: – Ведь просила же не спать! И не было бы сейчас такой проблемы!

– Да я и не спал! Может быть, задремал. Тут мне кто-то сзади по голове как треснет, я и отрубился. Очнулся, смотрю – Борьку повязали и тебя вяжут!

– Ладно. Теперь быстро освободи нас и придумай, как отсюда сбежать. Может быть, тогда прощу! – Я сменила гнев на милость.

– С радостью бы, но не могу! Я тоже привязан к крюку!

– Так наколдуй чего-нибудь полезного! – Я попыталась извернуться, чтобы увидеть его, но увидела только колонну.

– Да говорю же – не могу! У меня руки связаны!

Тут даже у Борьки лопнуло терпение.

– Ты что, руками заклинание говоришь? Или сам себя сурдопереводишь?

– А вот об этом не надо! – смутился Змей. – Это моя сугубо личная жизнь!

– Ладно, не можешь и не надо! Не знаю почему, но в магии я всегда обходилась без рук!

На миг погрузившись в оцепенение, я почувствовала жар, идущий из груди, и призвала этот жар в окружающий нас неласковый мир. И зажмурилась, спасаясь от яркого света, брызнувшего от появившегося надо мной шарика.

– А, так ты о бытовой магии? – уточнил Афон.

– Я о магии вообще! Хочу с ее помощью освободиться!

– А меня освободишь, хозяйка? – заскулил где-то сбоку Борька. – Не хочу я, чтобы меня всякие гули жрали! Да еще в протухшем виде!

– Вообще-то я говорю обо всех! Поверьте, не очень-то приятно тут лежать голой, с кучей заноз в моей драгоценной заднице и ждать, когда у меня съедят печень! – Таак! Спокойно! Еще чуть-чуть, и у меня начнется истерика!

– В голом? – оживился Афон. – Ну… тогда я сейчас попробую что-нибудь сделать… Могу приятную музыку наколдовать…. Или приятный запах… а то тут что-то мертвечинкой пованивает, сосредоточиться невозможно!

– Ты лучше наколдуй, чтобы с меня эти веревки спали! Или Борьку освободи! Пусть он их перегрызет!

– Я тебе что, хозяйка, бурундук-переросток? Тебе свободу надо, ты и грызи! – недовольно пробурчала эта рыжая бестия. Ну и ладно! Как только спасусь, займусь им! А то ишь, разговаривать научился!

А в следующую минуту неведомая сила припечатала меня к столу так, что я забыла, как дышать.

– Афон, ты чего там наколдовал?!

– Приятный запах. Не чувствуешь? – послышался довольный голос Змея. Ну, еще бы! Его-то никто в пищу употреблять не собирается!

– Я ничего не чувствую! Я еле дышу, как будто на меня телега упала!

Внезапно рядом со мной появилась еще одна светящаяся точка и начала расти, пока ткань пространства не разорвалась, выпуская в темноту подвала высокую, широкоплечую фигуру.

Чтобы не ослепнуть, я с силой зажмурилась…

– Приехали?

Ник, услышав голос Василия, открыл глаза и поежился. Ведьма Глаша идеально угадала с местом посадки, приземлив летательный агрегат прямо под мертвыми раскидистыми деревьями, стоявшими на опушке леса. От места их посадки до высокого забора, окружавшего замок Пепельного, было от силы метров сто.

Ее подруги ночными птицами бесшумно спикировали к ним, управляя метлами, как собственными крыльями.

Ник уже хотел спрыгнуть на землю, как взгляд его приковала черная махина дворца, искореженная так, будто ее полили кислотой. Острые пики башен смотрели в небеса, с которых падал и падал пепельный снег. Будто сам мир, еще живой, выгорал изнутри, засыпая пеплом всех тех, кто был обречен на жизнь здесь.