Татьяна Форш - Как найти Феникса

– А если… – Домовой хитро прищурился. – А если их на время замаскировать? Ведь никто не знает, что они твои церберы. Пусть побудут здесь. Зато у нас будет больше преимуществ, когда мы придем за Пепельным!

– Боюсь, что на такую маскировку моих воспоминаний не хватит. – Феникс развел руками, оглядел собак, не сводящих с него преданных взглядов, и направился к башне.

– Это я беру на себя! А ты пока поднимайся! – услышал он ответ Василия.

Подниматься! Легко сказать!

Ник понял, что не так все просто, когда одолел первую сотню ступеней, на второй сотне он перестал их считать и просто шел, разглядывая в узкие бойницы серо-оранжевое небо. Когда же ступени, наконец, закончились и он буквально выпал на довольно большую площадку, поросшую самой настоящей травой, то решил, что все вокруг галлюцинация. И эти карликовые деревья, и этот фонтан, и звезды на темном небе без оранжевых туч и вечно падающего пепельного снега.

В чувство его привел недовольный голос домового:

– Вот теперь я точно верю, что ты, повелитель, окончательно того… – Он повертел пальцем у виска. – Ты чего пешком-то поперся? Али перехода не увидел? Да вроде и проскочить его нельзя. Сразу между первым и вторым этажами.

Ник только промолчал. Пусть думает что хочет! Поднялся с зеленой густой травы, разглядывая все это невероятное великолепие, и замер, только сейчас заметив три прозрачных гроба, висящих в метре над землей.

– Ну? Чего стоишь? Хочешь вернуть себе жизнь – открывай! – Василий даже его подтолкнул. Феникс нащупал в кармане ключи и решительно подошел к гробам, вглядываясь по очереди в прекрасные девичьи лица. Одна с черными как смоль волосами, вторая с короной из белой как лунь косы, а вот Гамаюн он узнал сразу. Именно такой он и видел ее в безликом призраке. Рыжая, точно оживший огонь. И невероятно красивая.

Ключ подошел сразу же, приводя в движение скрытый механизм. Крышка щелкнула и плавно поднялась, освобождая пленницу.

– Ты на свободе! Просыпайся! – Ник коснулся ледяной руки сестры и даже перестал дышать, пытаясь уловить пульс, но только тишина была ему ответом. А может, надо освободить всех сестер? Он бросился открывать оставшиеся гробы, но даже после того, как все крышки оказались поднятыми, ничего не изменилось, как бы он ни звал их, как бы ни пытался пробудить. Да еще на ум не шло ни единого нужного заклинания. Точно он их никогда и не знал!

– Не получается? – Василий подлез под руку и, не удержавшись, погладил по щеке чернявую. – Алконост. Я ее с детства звал Алей. Добрая, но всегда печальная. Говорила, что судьбу невозможно изменить и все будет так, как будет. А Сирин, словно ее противоположность, всегда была веселой! А какие песни сочиняла-а-а! Ноги сами в пляс шли! Близнецы, а такие разные! Неужто не получится их оживить?

– Получится! – раздался позади писклявый голос. – Тока для этого их надо как следует, это… как его… о! напоить!

Феникс обернулся, разглядывая парящего на самых настоящих крылышках кудрявого мужичка ростом чуть поболе Василия. Одет он оказался в изрядно поношенный хитон, к тому же уляпаный разноцветными брызгами. На ногах, совершенно сбивая с толку, красовались лапти.

– Чего вылупился? Муза никогда не видал? А между прочим, я у этих барышень, – «наглое крылатое нечто» кивнуло на гробы, – советником состоял! И они меня любили, и к советам моим прислушивались, потому что я пил… – тощий смущенно икнул и поправился, – то есть пел много! А песня – что? Пра-а-авильно! Нам пить и жить помогает! Только ты один, красавчик, прости господи, не от мира сего был, как и сейчас! И за что тебя все любили – не пойму до сих пор! Творитель, тоже мне! Неужто не знаешь, что убитых магией Пепельного можно отморозить тем же путем, каким он их и убил?

– Не знаю. – Ник нахмурился. Не то чтобы его напрягала разница в отношениях: какой-то пьяница в тапочках ему будет нотации читать, в то время как другие, которых он тоже не слишком-то помнит, мнят его чуть ли не мессией! Его напрягало другое. А именно… откуда это… «нечто» знает, как бороться с магией Пепельного? Именно этот вопрос он ему и задал: – А ты откуда знаешь? Все, что касается Пепельного, скрыто в книге Страха, а ее еще поди найди!

– И искать не буду! Мне этот дурень – Веха – еще при своей жизни надоел! – фыркнул муз и, устав махать крылышками, приземлился на травку. – Мало того – ни единой собственной идеи, только мои под диктовку писать и умел! Так еще и авторство притырил! Говорил же ему – давай продадим, а гонорар поделим, так нет! Все боялся чего-то… ну и добоялся!