Татьяна Мирабилис - Укрощающий зверя

На этот раз сделали исключение и обряд решили провести во дворце. Иллисар спокойно подошел к артефакту. В нем не было трепета и нерешительности, которые испытывали другие эльфы. Эллиран и Линерия затаили дыхание. Их надежде не суждено было сбыться.

Мальчик протянул руки к кувшину – его стенками пошли трещины, пульсирующая сфера окрасилась кроваво красным, а потом почернела. Принц ухмыльнулся. Шепот в зале нарастал. Король вскочил на ноги, Иллисар впервые взглянул на правящую чету: «Non vita vulgarys, letale vita alba magnikus, viva kara mortes», – губы кривила ухмылка, а в глазах танцевала тьма. Перед эльфами стоял Никромант, давший клятву тьме и смерти у источника искры жизни. Проклятие богов упало на все королевство. Теперь в Идакре не осталось ни одного мага жизни.

– Letale rodos amorte, – и король с королевой уснули навсегда.

– Fatamorgana amorte teles, – и подданые, словно марионетки, застыли в зале. Родители в ужасе наблюдали за сыном.

– Fatamorgana regens aneste, – Элиран и Линерия на глазах превратились в зомби.

Иллисар стал правителем королевства Идакра, а его правители – регентами при нем.

Глава

Маринэль замолчал. Рассказ тяжело давался старому магу. Воспоминания глубокими морщинами легло на чело старца. Молчал король, молчал и я. В дверь тихонько постучали. На пороге стоял младший крон-принц.

– Отец, Черитель не приходит в себя.

Король мертвой хваткой вцепился в короткий набедренный клинок.

– А королева? – Натаниэль смотрел на сына.

– Матушка держится. Она и Арткель поддерживают сестру. Но их силы на исходе. У них магическое истощение. Лиссониэль их охраняет.

– Стена?

– Маги уже все привели в порядок.

– Почему же они не помогут женщинам? – вставил я свои «пять копеек».

– Они не могут, – «Палыч» тяжело вздохнул, – проклятие богов докатилось и до нас. Наша искра жизни погасла.

– У ваших богов действительно черный юмор: прокляли одних – наказали всех, – я зло съязвил.

– Это проклятие кокона тьмы, им владеют только некроманты высшего посвящения, – подал голос Маринэль.

– Это что же, среди ваших богов магистр-некромант затесался? – изумился я.

– Нет. Это дело рук Иллисара. Мы шли по корридору к опочивальне Черитель.

– Иллисар давно уже не мальчик. Если мерять человеческими мерками, ему около сорока, а нашими – скоро девятьсот будет.

От неожиданности я остановился:

– А сколько же тебе, Палыч, лет?

– Так две тысячи уже будет. Крон-принцам и Арткель – по семьсот, а вот младшенькой – только триста пятьдесят.

Арифметика шибонула по мозгам. Я никак не мог сопоставить цифру в триста пятьдесят с тоненькой девчушкой.

– Иллисар времени даром не терял в своей пещере, стал магистром высшего посвящения. Затем проклял наш мир в отместку богам. И теперь Лессор в коконе тьмы. Проклятие богов расползается по стране, а кокон не дает пробиться к нам магистрам жизни из других миров. Мы гибнем, Иллисар становится все сильнее, – старый маг не поспевал за нами, он действительно был стар, даже страшно спрашивать о его возрасте, но он «спешил» к младшей вместе с нами.

– К богам обращались? – мой сарказм играл мускулами.

– Да. Но они бессильны перед коконом тьмы.

– Хорошо устроились: сами замутили, а теперь – в кусты – мы не мы, и проклятия не наши. А как же тогда королева и сестра помогают Черитель, если у них нет этой самой искры?

– Они же – мать и сестра. Их магия сродни ее, и может подпитывать принцессу, но не лечить. Я с принцами тоже могу, но мы мужчины. Хоть по крови родные, но магия Черитель нас почти не воспринимает. Лишь чуть-чуть, какую-то каплю, она может взять от нас.

– Так, стоп, а как же ты в мой мир проник, Палыч? И зачем? У нас магов нет, одни шарлатаны. Чем я могу вам помочь?

Всякий раз, когда я называл короля «Палычем», старый маг морщился, как от зубной боли. Сам же «Палыч» терпел мою фамильярность сквозь зубы.

– Вы – не эльфы, и на земной мир кокон тьмы не действует. Но ты не прав, Жора, думая, что у вас нет магии. Она есть, только другая. Пространственная воронка в «пустой» мир не откроется. А насчет тебя… Видишь ли, было пророчество, его нашел мальчик-служка Иллисара, он и принес нам весточку.

– Вот так просто взял и принес? Палыч, что-то ты мутишь. Мальчишка где? – я уставился на царствующего эльфа.

– Умер, – развернутые ответы на вопросы, видимо, были отличительной чертой королевского семейства, по крайней мере, его мужской части.

– Надо же, как неожиданно! – не сдержался от ехидной подколки. – Так, господа хорошие, что-то дурно пахнут ваши дела, – я смотрел на эльфов в упор, – вы ведь дарующие жизнь. У вас же и сухое дерево оживает. Что ж пацана не вылечили? – ну никак не хотел верить услышанному.