Наталья Смыгина - Римма. Невеста для князя

– Все бабы – дуры, и не потому, что дуры, а потому что бабы!

Всё. На этой фразе мое ангельское долготерпение закончилось. Я вновь почувствовала уже знакомое напряжение в зрачках и кончиках пальцев. Ну, Жутиков! Берегись! Кофе на голову и чашкой по лбу, и чтоб волосы позеленели! Я встала из-за компьютера и вошла в соседний кабинет.

Чашка кофе вырвалась из его рук и взмыла над головой. В какую-то долю секунды я осознала, что кофе обжигающе горячий. Зонтик!

Эффект превзошел все ожидания. Кофе выплеснулся на зажмурившегося Жутикова, и … разбрызгиваясь во все стороны, стек по внезапно возникшему из ниоткуда зонту. В офисе воцарилась тишина, которую взорвал звук упавшего на голову зама зонтика веселенькой, розовой в мелкий цветочек, расцветки, открывая взорам ядовито зеленую шевелюру Жутикова. Такой оттенок преподаватель в художественной школе называл цветом «поросячьего визга», имея в виду, что от такого колера даже у поросёнка начнётся истерика.

В следующее мгновение офис погрузился в хохот. Смеялись до слез, до спазм в желудке, тщетно пытаясь успокоиться и найти логичное объяснение происходящему. Работа была парализована. Внезапно появившийся шеф, сдерживая смех и пытаясь делать вид, что не происходит ничего необычного, пообещал во всём разобраться и напомнил, что завтра утром представлять проект клиенту и поэтому к концу дня всё должно быть готово, перепроверено и представлено ему лично. Все, пряча улыбки, разошлись по рабочим местам.

Жутиков скрылся в туалете, безутешно пытаясь вернуть волосам «родной» цвет. На втором часу мучений мне стало его даже жаль, и я принялась помогать. Мысленно пыталась представить его первоначальный цвет и сконцентрироваться.

– Рим, сок апельсиновый будешь? – прервал мои старания Сашка, входя в кабинет, зная мою страсть к цитрусовым и явно горя желанием обсудить со мной необычное происшествие.

– Буду! – живенько отозвалась я, представляя ароматный оранжевый апельсин.

Мы с Сашкой отправились на импровизированную кухню пить сок. Через некоторое время мимо нас пролетел Жутиков. Он был в ярости! Я глянула на него и не смогла удержаться от нового приступа хохота. Волосы зама из ядовито-зелёных превратились в ярко-оранжевые.

– Опс! … – только и сказал Сашка и тоже не удержался от смеха.

Жутиков, тяжело дыша, остановился в дверях, сверля меня убийственным взглядом.

– Твои штучки? – прошипел он. – Твои! Больше некому!

– Владимир Николаевич, вы несправедливы. Вы приписываете мне сверхъестественные способности? – спокойно отозвалась я.

– Ведьма!

Жутиков покинул нас, одарив пронизывающим взглядом и пообещав разобраться, а то тесновато нам с ним в офисе стало.

– Рим, а ведь он злопамятный, – предупредил Сашка, – не знаю, как тебе это удалось, но это надолго запомнится!

Мы выпили сок и отправились работать.

Жутиков появился только в конце рабочего дня. Обритый наголо и злющий.

С приобретением новых способностей жизнь стала намного интереснее! Если не проще, то веселее это уж точно. И сон у меня улучшился: бессонница ушла. От плохого настроения из-за придирок Жутикова, головной боли от сдерживаемых ярости и эмоций не осталось и следа. Опять же цвет лица улучшился. А Жутиков стал более осторожен в своих придирках. Стоило ему сказать обо мне очередную гадость, как возмездие настигало его. Однако в последний момент мне всегда становилось жаль Жутикова, и я ставила защиту, в результате, возмездие приобретало комический оттенок.

Жутиков, реалист и прагматик до мозга костей, искал «объяснимую» причину. Он, уловив закономерность между творимыми им мелкими пакостями и ответными «случайными возмездиями», злился, пытаясь подловить меня.

…Заказчик оказался на редкость «горячим» и «творческим», ему не терпелось въехать в свой новый дом как можно скорее, точнее «ещё вчера». Его патологическая «идейная» плодовитость в купе с инженерной безграмотностью и желанием всё сделать, как можно скорее, явилась для нас нелегким испытанием, в том числе на прочность нервной системы. Он устраивал набеги на офис, в сотый раз просматривая интерьер на мониторе в различных ракурсах, терзаясь выбором оттенка паркета для гостиной между «золотистым буком» или «белым дубом», принимал «окончательное» решение, и через пару часов вновь звонил и делился новыми идеями: о переносе своей спальни со второго этажа на третий, переносе перегородок и смене цветовой гаммы холла, устройстве ещё одной ванной комнаты, расширение столовой… Жутиков, злился, плевался, ввязывался в споры с Зиминым, стараясь доказать тому абсурдность его идей и невозможность одновременно «ехать во всех направлениях». Заказчик обижался, предпочитая вести переговоры с «самим директором». Шеф, обладая редкими дипломатическими способностями и чувством юмора, спокойно переносил метания клиента, отправлял зама курировать строительство, устраивался за столом с чашкой кофе и, просматривая текущие проекты и наши разработки, прижимая трубку плечом, выслушивал многочисленные идеи заказчика. В результате, дело двигалось в нужном нам направлении к обоюдному удовлетворению.