Татьяна Форш - Как выйти замуж за Феникса

– Цитрона! – строго поправила тетя и предупредила: – И смотри не перепутай, а то и вправду отыщешь не того! В этой Гати и Цитронов и Цитрамонов хоть ложкой ешь!

– А где его искать-то? Адрес?

– Не знаю! В наукограде, говорил, живет. В районе Фарма Кологии. Название жуткое, так что ты запиши, а то вдруг забудешь. А что касается твоего наемника…

– Он – целитель! – снова вступилась я.

– Даже так? Хм… – Тетя закрыла глаза и задумчиво замолчала.

Я терпеливо ждала. Затем мое терпение иссякло. Ну о чем можно так долго думать?

Мои самые мрачные предчувствия нарушил теткин раскатистый храп.

– ТЕТЯ!!!

– А? – тут же проснулась она. – Кто здесь?

– Это я! Твоя совесть! – фыркнула я, глядя, как она заполошно ищет по сторонам этого страшного собеседника. – Ты – спишь?!

– С кем? Если ты про Матвея, то нет! Брехня! Ну, может, только раза два-три было. А про остальные разы брешут!

– Тьфу! Тетя! Это я! Василиса! Интерактивное зеркало. Помнишь?

– А-а-а! – Тяжело дыша, Мафа вцепилась в свою безразмерную грудь с правой стороны, потом подумала и переложила ладонь на левую сторону. – Вот зараза! Разве можно так шутить! А если бы я тебе про Парамона конюха выложила? Или про отца твоего?

– Чего?! – нахмурилась я.

– Где? – Она тут же удивленно выпучила глаза.

– Что ты там про отца мне хотела выложить?

– Про кого? Да тебе послышалось! Я говорю, овца его, ну… Парамона… вчерась заблудилась. Вот и искали ходили… – Вдруг послышался чей-то басовитый всхрап, а Мафа заторопилась: – Ладно, Василек. Ты иди. Ищи Цитрона. А как найдешь – на связь выходи. А мне сейчас бежать надо. Слышишь, свинья хрюкает? В дом забралась!

– Так у тебя же не было свиньи? – Я, уже ничего не понимая, озадаченно похлопала ресницами.

– А! – Тетя с улыбкой отмахнулась. – Приблудилась тут одна. Теперь вот корми ее, пои, развлекай… Ладно. Все. Конец связи!

Еще несколько мгновений я растерянно смотрела в рябившее зеркальце и бережно засунула его назад в мешочек, печально понимая, что почечуйник чашекрылый это не трава для опытов, это образ жизни!

Спустя несколько минут я привела себя в порядок и даже умылась холодной водой, что нашла в кувшине за ширмой, а затем поспешно вышла за дверь. Прислушалась к тишине и, прокравшись на цыпочках мимо запертых дверей, со всех ног бросилась вниз по лестнице.

Какая-то странная тишина. Жуткая, что ли?

Трактир тоже встретил меня молчанием и полумраком. Не горели свечи, не полыхали дрова в печи, более того, не было ни посетителей, ни трактирщика – никого, кроме Ника, одиноко сидевшего за столиком у окна.

– А где же завтрак? – Я села рядом.

Тот развел руками:

– Вообще ничего не понимаю. Может, рано еще?

– Рано? – Кивнув на первых спешивших мимо окон трактира горожан, я побарабанила пальцами по столу. – По-моему, мы просто выбрали трактир, где и гости и прислуга спят до полудня!

– А вот и нет, барышня! – Откуда-то из-за занавески, скрывающей полкухни, вынырнула косматая голова трактирщика. – Простите, что вмешиваюсь, но лень моих работников тут совсем ни при чем! Я бы с радостью вставал еще до рассвета, чтобы напечь вкусных булочек, которые очень любят студенты и господа целители, маги и прочий ученый люд! К слову сказать, я так и делал всего каких-то пару лет назад!

– И что мешает вам делать это теперь? – Ник заинтересованно склонил голову набок, разглядывая шагнувшего к нам хозяина. Его одежда и фартук были измазаны в чем-то желтом.

– Что?! – Казалось, такой простой вопрос возмутил его до глубины души. Он отдернул занавеску и обличительно указал на творившийся за ней бедлам.

Я даже привстала, чтобы разглядеть рассыпанную по полу муку, размазанную по стенам сметану. Вчерашний окорок, вымазанный сажей, торчал из печи, а яйцами словно держали оборону. Желтые кляксы тесным рядком стекали по стене.

– Ужас какой! Что здесь произошло? – Ник поднялся и подошел к трактирщику.

Тот всхлипнул. Подумал. И принялся рассказывать:

– Все началось два года назад, спустя месяц после того, как здесь, в трактире, погиб мой постоялец. Причем в некоторые дни тишь да гладь да божья благодать, а в некоторые… И ведь все продукты в… Поди разбери, что это…

– А как постоялец-то погиб? – Ник огляделся, поколупал пальцем торчавший из стены нож, завязанный в каральку, и внимательно уставился на трактирщика.

– Да случайно! Откуда он взялся, не знаю. Мой брат иногда, когда заезжает ко мне в гости, любит устраивать смешные соревнования. Вот и в тот день решил братец устроить соревнование, кто всех быстрее и больше съест моих булочек, а сам ставки давай принимать. А к слову сказать – был у него для такого соревнования человечек испытанный. Обожрет любого! – Трактирщик чему-то усмехнулся, но, встретившись взглядом с Ником, тут же посерьезнел. – Так вот! Ставки все сделали, соревнование началось. Народ болеет за проверенного – почти все на него поставили. И вот осталось всего трое – парень моего братца, один гидаец и здоровяк тот, чтоб его… Уже упокоился б где-нибудь! Потом и вовсе ажиотаж поднялся. Гидаец выбыл первым – сказал, что наелся на халяву на год вперед и ему хватит. Вот, значит, соревнуются из последних сил здоровяк и подсадной братишки. Осталось всего по четыре булочки на каждого. Две съели. На третьей булке подсадной уже и дышать судорожно начал, а здоровяк даже скорость не сбавил. Доел все! Последнюю жует, ну братишка ему в сердцах возьми и скажи – чтоб ты подавился!