Алиса Абра - Миры на грани

– Держите её! – заорал Правитель. – Притащите мне эту наглую девчонку.

– Тише ты, дурак, – оборвал его советник.

– Что? Как ты посмел?!! Держи её!!!

– Ты совсем рехнулся?! Она по положению гораздо выше тебя!!

– Эта сопля?!!

– Дело не в возрасте, а в душе, – ответил голос с небес. – Ты глаза-то раскрой, её душа намного мудрее твоей.

Правитель смотрел, как девушка взмахнула руками, будто птица раскинула крылья и взмыла в небо, вернее вознеслась, растаяв светящимся золотистым облаком.

– Что это?! – ахнул он.

– Голубь мира! Птица счастья! – бодро гаркнули стражники.

– Нет, идиоты, это Вестник Судьбы! Нас ждёт катастрофа!! – Правитель закрыл лицо руками.

– Ну, что ты! Катастрофа давно уже здесь, – усмехнулся голос с небес. – Катастрофа – это ты, Правитель! – Стражники дружно заржали, советник криво улыбнулся, а Правитель пришёл в ярость.

– Да я вас всех сейчас…!!! – взревел он.

– Ну, что ты нас… сейчас…? – Устало спросил советник. – Не наигрался ещё?

– Ты нас, а мы тебя, – хмыкнул командир стражи. – Давно хотел тебе в морду дать, да приказа не было, а теперь есть! – он довольно осклабился.

– Мы тоже хотим! – дружно подхватили стражники.

– Пойдём уже, горе ты наше, – советник подал знак, стража обступила Правителя и, не давая ему опомниться, плотной «коробочкой» повела его в отдалённую часть парка.

Правитель пытался гневаться, даже дал волю рукам, но получив несколько ощутимых ударов локтями, закованными в латы, присмирел.

– Как вы смеете?!! Я Правитель!!! – ярился он, брызжа слюной, отчего на его окладистой бороде повисли отвратительные нити.

– Уже нет, – брезгливо поморщившись, отозвался советник. – Теперь правительница твоя дочь, а я назначен её опекуном до совершеннолетия.

– Кем назначен?! В своём мире могу распоряжаться только Я!!!

– Назначен свыше, – советник поднял глаза к небу.

– Он совершенно прав, – хихикнул голос с небес. – В своём мире ты мог распоряжаться пока не нарушал основной закон – бережного отношения к миру и к своим подданным. Ты не заботился о всеобщем благе и стал угрозой для мира.

– Кто ты? Бог? – озадаченно буркнул уже бывший правитель.

– Я лишь орудие в его руках, я – Голос миров.

– Куда вы меня ведёте? – дёрнулся мужчина.

– Туда, где тебе самое место, – рыкнул стражник, идущий рядом, остальные пренебрежительно промолчали.

– Вот и пришли, – советник остановился возле высокой башни и дал знак остановиться всем.

Это было любимое место Правителя. С площадки, расположенной на самом верху башни, он любил смотреть на свой мир, простирающийся во все стороны, а подвалы превратил в казематы для своих личных врагов, которыми любил заниматься сам. Тюрем для прочих недовольных его властью и так хватало в каждом городе.

Правитель поёжился, наблюдая как его любимая башня, образец высокого архитектурного искусства, на глазах меняется, превращаясь в жуткую тюрьму.

Стремящееся ввысь светлое ажурное здание оплыло, осело, обернувшись кряжистым бастионом с зарешёченной смотровой площадкой и бойницами окон.

Вместо прекрасного цветника вокруг башни в мгновение ока вырос непролазный лес из корявых деревьев, полностью скрыв строение от посторонних глаз.

– Что вы собираетесь делать? – голос бывшего правителя дрогнул.

– Может отдать его узникам тюрьмы, тем, что ещё уцелели? – предложил один из стражников.

– Они его убьют, – отозвался советник. – Его душа не успеет переродиться. Я наложу на него заклятие чужой памяти, и он будет переживать то, что пережили его жертвы каждый день и каждую ночь.

– Не слишком ли это жестоко? – спросил командир. – Гуманнее убить.

– Иначе никак, – развёл руками советник. – Ещё одного воплощения этой мерзкой души наш мир может не выдержать.

Тёплую обволакивающую темноту разрезает мерзкий скрежет. Ну, зачем? Мне было так хорошо и спокойно.

– Наконец-то мы тебя нашли, – скрипит кто-то огромный.

– Кто вы? – спрашиваю мысленно, но мне не отвечают. Наверное, мыслеречи не обучены. Это удручает, говорить-то совсем не хочется. Повторяю вопрос, с трудом ворочая языком и приоткрывая глаза. Лучше бы не смотрел! Перед моим носом угрожающе щёлкнули жвала неизвестного существа, и, не успев опомниться, я получил удар под рёбра.

Я давно нечувствителен к боли, удар и тянущая тупая боль могут означать только одно – мне вспороли живот, а дальше я стал проваливаться в темноту.