Алиса Абра - Миры на грани

Тьма клубилась, поглощая привычный для меня сумрак. Уютная и заботливая, она обволакивала меня своим покрывалом, позволяя забыть обо всём и погрузиться в сладкую дрёму. Краем сознания я понимал, что со мной случилось что-то плохое, но темнота убаюкивала и ластилась…

– Свет, уберите свет! – кричу я. – Мне больно!

«Он не переносит свет», – слышу чьи-то мысли.

– Мне нужен сумрак, – прошу я.

– Его ещё можно спасти, процесс окукливания в начальной стадии, – говорят рядом. Это они про меня?!

– Потерпи, сейчас мы поможем, эта тварь успела отложить в тебя личинки, – я опять погружаюсь в темноту, но на этот раз она мрачная, холодная и свирепая.

Она вгрызается в моё тело миллионом зубов, я не чувствую боли, но мне страшно, жутко, пытаюсь закричать, и … не могу. Я прошу помощи у высших сил, больше всё равно надеяться не на кого.

Снова свет! Обжигающий свет!

– Уберите свет! Я сгорю! – хриплю я.

– Да куда ж я его дену, день-то солнечный, – бурчит кто-то рядом. – Вот же свалился на нашу голову!

– Уберите свет, бо-о-ольно! – умоляю я.

– Федя, в багажнике покрывало, завернём его, – слышу другой голос.

– Да, спасибо, так лучше, – свет перестаёт обжигать, и я затихаю.

– Ишь, вежливый какой! Парень, ты что? Обкуренный?

– Нет, Федя, не похоже. Да и откуда тут обкуренному взяться – лес вокруг. Вот и сходили за грибами, накрылся отгул.

– Дим, ты что, в город его переть собрался? Может, у лесника оставим, вдруг к вечеру оклемается?

– Я его глаза посмотрел, они почти выжжены, надо срочно ехать.

– Вот чёрт! Вечно ты пьянь всякую да бомжей подбираешь, отдохнуть по-людски не можешь!

– Не ворчи, парнишка чистенький, не бомж и не наркоман. Беда с любым случиться может, а если бы ты на его месте оказался?

– Тьфу, на тебя! Не каркай!

– Могу тебя у лесника оставить, а сам завтра приеду.

– Точно приедешь?

– Может, ещё сегодня обернуться успею…

Слушая чей-то разговор, я снова провалился в тихую блаженную темноту.

– Уберите свет, мне больно! – захрипел я, вырванный из тёплых объятий тьмы.

– Прости, родной, мне нужно было тебя осмотреть! – опять незнакомый голос.

– Вот об этом я вам и говорил, Борис Петрович, светобоязнь, кожа краснеет моментально, а глаза вы сами видели.

– Да уж! Подкинул ты нам работёнку!

– Ну не оставлять же его в лесу?!

– Да это я так, ворчу по-стариковски. Ты, Дима, езжай, догуливай …, мы сами управимся. Аллочка, молодого человека в отдельную палату и свет убрать!

– Я уже поняла, Борис Петрович!

Меня куда-то весьма небрежно перемещали, я и сам бы мог, но меня никто ни о чём не спрашивал.

– Давай знакомиться, я – профессор Свиридов Борис Петрович, – голос замолчал, словно ожидая чего-то. – Тебя-то как зовут?

– Я не понимаю…

– Имя у тебя есть?

– Что это и для чего?

– А как же к тебе обращаются?

– Кто?

– Родственники, знакомые, – в голосе слышалось раздражение.

– Я давно один.

– Где ты живёшь?

– Я не знаю.

– Как ты в лесу оказался?

– Не помню.

– А что ты помнишь?

Я рассказал, как спал, и что потом со мной случилось. Рассказывал подробно, сам для себя стараясь вспомнить детали и свои ощущения.

– Да, похоже на бред, но последняя часть точно совпадает с тем, что рассказал Дмитрий Сергеевич.

– Может, нервное расстройство? – предположил тонкий голос, который я уже слышал.

– Всё возможно. В каком месте, говоришь, тебе живот разрезали? Там шрам должен остаться.

– Вот здесь, – я указал на верхнюю часть. – Что такое шрам?

– Это соединительная ткань, образующаяся на месте повреждений.

– У меня всё заживает быстро и без шрамов.

– Откуда ты знаешь? Ты же не видишь?

– В сумраке я неплохо видел, пока свет меня не обжёг.

– Шрама нет и вообще нет никаких ссадин и ушибов, что удивительно, учитывая, что тебя нашли в лесу.

– А почему они должны быть?

– Ну, если только тебя очень аккуратно перевозили и укладывали возле просёлочной дороги, но и тогда на теле должна была остаться грязь, кусочки травы, листья,… хоть что-то. Не в воздухе же ты висел?

– Я не висел, а лежал, но, не соприкасаясь с поверхностью.

– Это как?

– Так, как мне удобно, – я принял комфортное для себя положение. – Так проще перемещаться.

– Аллочка, я готов уже поверить в его рассказы. Ты это видишь?

– Он левитирует?!

– Другого подходящего термина для этого явления я не нахожу.

– А вы разве не так перемещаетесь?

– Мы ногами ходим!

– Чем?