Оксана Царькова - Проводница

Таня всё это время только монотонно кивала головой. Сиреневая, залакированная убойным лаком для волос до состояния монолита, чёлка тоже похрустывала в знак её согласия и примирения. Родители, вообще-то, дочку свою старшую редко поучали или о чём-то просили. Так что к их словам надо было обязательно прислушаться. И Таня прислушались. Надела подаренный родителями костюм безропотно. Повздыхала, конечно, что длина юбки ниже колен, и никто не увидит всей красоты её лосин. А куда ж Таня без них!

И даже папина обличительная речь о том, что Танины лосины и серьёзная профессия проводника абсолютно не совместимы – была пропущена ею мимо ушей. Лосины – это Танина визитная карточка. Шутите! Без этих блестящих лосин уже никто в резерве Ёлкину и не признает.

Вот с такими напутствиями и в мамином костюме Танечка отправилась в резерв на первое своё распределение перед рейсом. Она и не сомневалась, что папа замолвил за неё словечко перед Ахромеевым и Татьяна, конечно же, поедет с комфортом в штабном вагоне вместе с начальником поезда.

Как она смогла опоздать к началу планёрки – не ясно! Никто не узнает, а привокзальный ларёк с обалденными серёжками в виде огромных блестящих металлических колец, её не сдаст.

Ну, вот негоже Татьяне появляться в столице без супер-пупер модных серёжек – постановили они с ларьком. Она припозднилась то, совсем чуть-чуть. И получила по полной программе от начальника поезда.

– Ёлкина! Тебя где носит?!! – Густой бас Ахромеева сотрясал стены маленького актового зала, который использовавшая для инструктажа и распределения бригад. – Ты, что это такое о себе возомнила? На носу твой первый рейс, а у тебя ветер в голове и бардак на голове. Что это за маскарад?! Ты не на панель, а в Москву едешь. Быстро беги умываться и начёс свой дикий убери.

– И не мечтайте, не будет, по-вашему, Василий Васильевич! – Таня отвечала ему, как её казалось, максимально вежливо-официальным тоном. – Нигде в железнодорожных правилах не написано, что проводница должна быть невзрачной уродиной. Техника безопасности соблюдена. Туфли у меня закрытые, хвост не распущен, а в пучок убран, костюм синий форменный надет. Даже юбка ниже колена. Так что, придираетесь вы ко мне сейчас, почём зря!

Таня сама, в этот момент, была уверена в своей правоте и красоте на все сто тысячных тысяч процентов, и сдаваться не собиралась. Ёлкины не сдаются!

– Опять дерзишь, Ёлкина?! Ну что ж. – Ахромеев злорадно улыбнулся, а его зелёные кошачьи глаза сверкнули зловещим хищным огоньком. – Ты, вот тут, опоздать изволила и не ничегошеньки знаешь. А у нас сегодня в бригаде недобор. Несколько студенток испугались чего-то и отказались в рейс выходить. Так что, некоторые из вас, поедут в рейс на единицы. И ты в их числе. Одиннадцатый плацкартный вагон – твой. Наслаждайся! Ах да! Чуть не забыл, – голос Ахромеева достиг апогея сарказма, – ключи не успели изготовить на всех. Так что одни ключи на три вагона. И тебе они, Ёлкина, не достались. Раньше приходить надо, Таня.

Ого! Вот это засада! Таня даже, на мгновение, захотела свалить по-тихому отсюда как те испуганные студентки.

Если кто не помнит, в начале девяностых, в районе Казани местные самостийные татары протестовали против того, что Татарстан никак не отделяют от России. Делали они это самым банальным способом – били камнями окна проезжающих поездов. Окна, конечно у нас в вагонах прочные, но иногда хулиганам удавалось их пробить. Именно поэтому, некоторые окошки в вагонах тогда были заколочены фанерой. Это и создавало, пугающую юных студенточек, неповторимую ауру бандитского беспредела на транспорте, который тогда, казалось, царил везде.

Но, опять же, в, то непростое время, по сравнению с повсеместным бардаком и разрухой, для нас всех такая досадная мелочь, как разбитые окна и опасность быть покалеченными, была так, семечки. На улицах наших городов регулярно звучали автоматные очереди. Братки и многочленные банды рэкетиров бесконечно делили нашу Родину на нужные им кусочки.

Нам – молодым тогда было не до страхов-ахов. В России пали все запреты и границы. Сразу стало можно всё и сразу! Молодёжь торопилась всё успеть и попробовать и попробовать всё успеть! Мы были бесстрашны и даже отчаянны. Наше легкомыслие, которое у нас было тогда, просто поражало.

Но, видимо, некоторые девочки оказались намного осторожнее, чем Таня. Она же тоже, во время совместной с ними учёбы на проводников слышала, от более опытных девиц, тех, кто ездил летом на замене кадровых проводников, не первый год, леденящие душу страшилки про бандитов, про битые окна и про вагонных вороваек всех сортов. Но Танюша с детства в поездах и привыкла к этой кутерьме и, даже не обращала на неё внимания. А вот молоденькие студентки – струсили.