Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков

Впрочем, она ничуть не испугалась тройки агрессивно настроенных волков. Вокруг нее стояло не менее пяти матерых, лохматых волкодавов. Вожак псов, крупный серый кобель, с интересом осмотрел вервольфов. Лютый ответил ему взаимностью. Волк вовсе не питал иллюзий по поводу собак таких размеров, но он сам был вовсе не лыком шит и драк выдержал столько, сколько волкодавам и не снилось. К тому же псов вряд ли натаскивали на оборотней, а вот самим вервольфам пару раз приходилось встречаться даже с отбившимися от рук магов адскими псами. Конечно, на стороне собак имелся численный перевес, но, по прикидкам Лютого, это мало что изменит, случись им сцепиться в драке. Победа останется за оборотнями. И тем не менее особо расслабляться не следовало.

– А как тут постучишь, коли у тебя, прекрасная дева, в ограде никакой калитки или ворот для гостей не предусмотрено, а ту, через какую сама ходишь, никто из посторонних видеть не может, – выступил вперед водяной, приосанился и даже сделал неловкую попытку пригладить бороду с усами, дабы произвести хорошее впечатление на невесту, но не преуспел.

Пятерня в этом деле мало помогала, а расческу он с собой не захватил и теперь клял себя последними словами за недогадливость. Теперь понятно, отчего его дочери могли по часу кряду возле зеркала вертеться, прихорашиваясь.

– Ты бы колокольчик какой завела, чтобы гости о своем приходе известить могли, – посоветовал хозяин вод. – Черепа, оно, конечно, оригинально, но колокольчик или дверной молоток гораздо надежнее.

Она лукаво сверкнула изумрудными очами, улыбнулась устами сахарными и лишь затем ответила:

– Так коли гость званый, ему лишь коснуться ограды следует, калитка сразу появится. Незваный же гость без спросу внутрь никак не попадет, хоть он осадным тараном стучи.

– Ух ты! Хитро придумано, – восхитился Вешил.

Он пытался смотреть на нее , ибо того требовала элементарная вежливость, и одновременно старался не терять из виду неожиданно обнаруженное «звено» в эволюции от эльфа к орку. В итоге светло-серые глаза магистра постоянно разбегались в разные стороны, отчего создавалось обманчивое впечатление, будто у него стремительно развилось сильное косоглазие.

– Мм. Вижу, меня все-таки почтила своим посещением ведьма. – Она переключила внимание на скромно стоявшую в стороне девушку, расстроив этим водяного, который жаждал быть единственным и неповторимым в глазах объекта своей страсти. – Наслышана, наслышана. Вот и увидеться довелось. Раньше-то ко мне многие на поклон прийти не гнушались. Волхвы – так без меня посвящение свое принять не могли. Ведьмаки, правда, раньше носу не казали, врать не стану, а вот ведьмы разные частенько хаживали. Теперь же только с послами к себе зазываю.

Светлолика потупилась. Что сказать в ответ, она понятия не имела. Да и что не скажи, все оправдание какое-то выходило, будто и впрямь виновата в чем-то. Но, во-первых, до сего дня Светлолика даже не слышала о ней и тем более не знала, кто она такая. Впрочем, об этом, похоже, вообще никто не знал, кроме нее самой, а она вовсе не спешила делиться информацией о себе любимой с кем бы то ни было. Во-вторых, в этой части леса ведьма раньше никогда не бывала. И немудрено. Безымянный лес велик, и весь его даже леший не исходил, куда там простым смертным.

Светлолика подняла взгляд и окончательно расстроилась. Если раньше ее внимание было приковано преимущественно к ограде и лохматым собакам, супротив которых самый крупный деревенский кобель был все одно, что муха супротив шмеля, то теперь девушка посмотрела на нее. Она явилась взорам гостей, облаченная в дорогой шелковый сарафан (ценою в несколько хороших дойных коров, не меньше), расшитый полевыми цветами, да так искусно, что, кажется, подует легкий ветерок – и всколыхнется цветочное поле на зеленой траве, беззащитно затрепещут нежные лепестки, заволнуются стебли да узорчатые листья. Височные украшения и налобная повязка пестрели камнями самоцветными. На ногах – сапожки мягкие, расшитые бисером. Рядом с такой невиданной роскошью Светлолика чувствовала себя оборванкой, непонятно каким образом угодившей на прием к особе царских кровей. Раньше девушке не приходилось переживать из-за простоты своего домотканого платья, в окрестных селах все так одевались. Наряды селянок различались лишь затейливой вышивкой, что украшала преимущественно праздничную одежду, или краской, которой хозяйка выкрасила ткань.