Александр Беликов - Анфиса

– В шоке – ничего не может понять, сразу забрался на свой любимый Сказочный дуб и затаился наверху, словно его кто‑то преследует.

Когда пожар практически закончился, из руин к нам вылетела Огненная птица, и я невольно залюбовался ей – насколько непередаваемо изящно смотрелся её полет! После уничтожения дворца, наполненного чужеродной магией, она выросла так, что стало сложно сравнить её с какими‑то существующими пернатыми родственниками. Страусов и эму я видел только по телевизору, а всех остальных она превосходила намного. Мы с Анфисой даже не стали брать её на руки, а просто пошли к затопленному котловану с Каменным драконом, а Огненная птица пошла рядом с нами, почти как ручная собачка, только большая и грозная.

Мы шли медленно, можно даже сказать лениво – перед атакой требовалось, чтобы монстр из расплавленного камня немного остыл, искупавшись в водичке, да и зачистить окрестности от внезапного нападения со стороны тоже не помешало бы. Вокруг нас как раз и кипела именно такая военная работа: всё осматривалось, обыскивалось и проверялось, но желания принять в этом участие у меня не возникло. Наверное, я всё‑таки чистоплюй и поэтому, сам того не замечая, стараюсь всю грязную и рутинную работу незаметно перекладывать на плечи других. Мы с Анфисой шли вроде бы и счастливые, но по большому счёту радоваться оказалось нечему – Огненная птица так и не нашла во дворце ни одного экземпляра Кащея – ни клона, ни мумии, ни чего‑либо подобного. Да и вообще, Бессмертники давно успели эвакуировать всё, что только возможно, Кащей без боя сдал нам пустое строение с кварцевым зеркалом, вот и вся победа – ни тебе несметных сокровищ, ни груд артефактов. И я, и Анфиса это понимали, но ничего не говорили друг другу, да нам, честно говоря, никакая речь и не требовалась – соединённые заклинанием воедино, мы воспринимали мысли и ощущения друг друга как свои собственные. Скорее всего, Кащей покинул дворец сразу после сражения возле канализационного коллектора, но точнее об этом сказать можно будет, только допросив охранников и слуг. Я вспомнил место, выбранное Аркадием для укрытия, и усмехнулся: надо же, какое неромантическое название, но ничего, наши Библиотекари‑летописцы наверняка обзовут его как‑то более благозвучно.

Один раз мимо нас промчался счастливый Ариэль, несомый своими легкими ветрами, издалека мы увидели Ивана, что‑то командовавшего воинам Луны. Баба Вера организовала походный госпиталь, где проводила деактивацию вшитых трубочек с ядом у пленённых боевиков и слуг. Василисы я нигде не видел, но зато точно знал, что с ней всё хорошо – просто ощущал, и всё тут, а как проходил у меня этот процесс понимания, объяснить не мог.

Анфиса шла какая‑то задумчивая, а потом внезапно решила поговорить. Чудно оказалось сначала чувствовать мысли и лишь потом слышать звук голоса, но я постарался отнестись к сложившейся ситуации серьёзно, не читать её мысли и не обижать невольными насмешками.

– Сашенька, а почему Ирина короткую дорожку Хрустального зеркала назвала новостью?

– Как почему? – удивился я. – Потому что до этого никто из нас не знал такой возможности.

– Другие‑то не знали, но ты‑то сам рассказал мне о ней.

Теперь пришла моя очередь удивляться:

– Наверное, у меня начинается ранний склероз. Когда я такое мог говорить?

– Будешь смеяться, но именно во время нашего первого знакомства, когда ты сидел на мне верхом и с дикой страстью выламывал мизинчик. Тогда и сказал, что в кармане у тебя лежит табакерка, с которой ты работал при помощи магии крови. Тогда я и поняла, что ты можешь от нас уйти по короткой хрустальной дорожке.

Меня начал разбирать смех, но я опять постарался сдержаться:

– Так это же я блефовал! Мне требовалось хоть как‑то уравнять наши магические силы, вот и приплёл что‑то про табакерку и магию крови.

– Да? А ведь я даже не почувствовала, что ты врёшь.

– А почему ты про эту возможность на наших совещаниях не рассказала?

– Думала, что ты считаешь прямой поход в логово противника слишком опасным. Поэтому его даже и не рассматриваешь как вариант. Но я ошибалась. Ты именно такой рискованный и смелый парень, как я люблю. И ты ведь знаешь, чего мне хочется больше всего на свете, – бросить все дела и прямо здесь, при всех, целовать тебя до умопомрачения!

Разговор на «производственную тему» неожиданно завёл нас на запретную территорию.

– А давай мы не будем вытворять ничего такого, что обидит Василису? Ведь она тоже старается не обижать тебя, даже когда ты ведёшь себя не очень адекватно.