Владимир Буряк - Две Земли

Незаметно для своих друзей и подруг Ружена избавила многих из них от бородавок, родимых пятен и прыщей, а кое-кого – и от более серьёзных болезней, которые вели к смерти.

Госпожа Белослава должна была умереть тоже, потому что у неё в лёгких однажды появилась маленькая, совершенно незаметная для неё опухоль, и стала расти, расти… Так что в первую зиму жизни в новой семье Ружена очень много ласкалась к своей названной маме, обнимала и подолгу сидела у неё на коленях, чему та была очень рада, но иногда всё-таки напускала на себя недовольный вид.

У неё ведь было много дел по дому и в пекарне, к тому же родные дети нет-нет, да всё-таки ревновали её к названной младшей сестре.

Но Ружена была очень настойчива в своих ласках, а про себя удивлялась тому, что ей никак не удавалось избавить приёмную маму от опухоли окончательно. Хуже всего были нити, которые непрерывно отрастали от неё и связывались в узелки, порождавшие новые воспаления. Ружена не могла придумать, как с ними бороться, потому что они росли быстрее, чем она успевала их удалять.

И как-то вечером, уже в приступе отчаяния, у Ружены вдруг получилось ускориться так, как не получалось до сих пор. И она просто взяла, да и выполола все зловредные нити и узелки, вместе с самой опухолью – точно так же, как выпалывают сорняки в огороде.

От них не осталось и следа.

Сразу после этого Ружена уснула, в обнимку с названной мамой, сладко-сладко и очень крепко.

А когда она проснулась, уже в своей постели, то с удивлением увидела, что вокруг неё собрались все её новые родственники. Как только Ружена открыла глаза, её названная мама сначала разрыдалась, а потом кинулась обнимать её и целовать. Оказалось, что Ружена беспробудно спала три дня, «прямо как мёртвая».

Эти слова госпожа Белослава повторяла снова и снова, то плача, то смеясь, и очень удивляя таким поведением Ружену.

Это было утром, а в конце того дня госпожа Белослава пришла посекретничать с Руженой в комнату, которая тоже перешла к ней по наследству от Ливы. С появлением Ружены Лива перебралась в просторную комнату на втором этаже их большого дома, и была этому очень рада, потому что чувствовала себя уже совсем взрослой.

Присев на краешек кровати Ружены, госпожа Белослава спросила со смущённой улыбкой:

– Детка, ты хорошо себя чувствуешь?

– Конечно, мамочка! – ответила Ружена. – А почему ты спрашиваешь?

– Как-то странно укладывать тебя опять спать, когда ты сегодня утром только проснулась, после такого долгого сна…

– Не волнуйся, мамочка, завтра утром я встану, как обычно! – уверенно сказала Ружена.

Её названная мать взглянула на неё очень внимательно, вздохнула и призналась:

– Если б ты только знала, как я мучилась в эти дни! И как я себя ругала!..

– За что, мама? Почему?!..

– Да потому, моё ты сокровище, что я думала, что ты… Что ты забрала себе мою смерть!..

Госпожа Белослава посмотрела в глаза приёмной дочери с тревогой.

– То есть как тогда мои мама и папа?.. – спокойно спросила Ружена.

– Да. Да!

– Нет, я её не забирала. Я просто тебя вылечила.

– От чего?

– У тебя там внутри были нехорошие болячки. Я их убрала. Они больше не появятся.

Госпожа Белослава медленно кивнула головой:

– Да, я чувствовала. Я чувствовала! Мне иногда было очень трудно дышать в последнее время. А после тогда, как ты ко мне приласкаешься, мне становилось так легко, так хорошо!

– Но я её видела. И тогда. И в этот раз. – вдруг заявила Ружена.

– Кого?!

– Смерть.

Госпожа Белослава вскрикнула и прижала руки к груди.

– Только в этот раз было по-другому, чем тогда. – продолжала Ружена.

Новая мама смотрела на свою названную дочь во все глаза.

– Тогда она пришла, чтобы кое-что забрать. Она должна была это сделать. – продолжала Ружена. – Поэтому мои мама и папа предложили ей поменяться. Они поменялись, и она ушла. И забрала маму и папу с собой. А в этот раз она просто ждала, как всё повернётся. И когда я убрала все твои болячки, она ушла. Она потом вернётся. Когда-нибудь. Ещё не скоро.

Госпожа Белослава судорожно сглотнула, хотела что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.

– Я очень не хотела, чтобы ты ушла тоже! – сказала Ружена.

– И я не хочу! – воскликнула её названная мать. – Мне ведь ещё нужно так много дать, вам всем четверым!

А Ружена продолжала, с очень серьезным видом, глядя в пространство:

– Мама и папа говорили мне, что это очень глупо – бояться смерти. Мы ведь с ними тогда очень много обо всём говорили, пока они ещё могли разговаривать…