Регина Птица - Эгле - Демон в наследство

Почему она, а не я? Прав у нас с самого начала было поровну, но меня никогда не интересовали ни власть, ни светские дела. Мы с Аяной всегда составляли хороший союз, и нам нечего было делить. Я захотела вольной жизнь и поступила в академию заклинателей, Аяна в искусстве магии ограничилась домашним обучением. Она любила платья, туфли, драгоценные украшения для высоких причёсок. Аяна построила этот дом, потому что это место показалось ей самым живописным из наших владений. Но я никогда не приезжала к ней сюда – мы встречались в городе, на нейтральной территории, так сказать.

Видимо, поэтому теперь персоналу так трудно принять тот факт, что существует ещё одна Аяна. Всех, кроме Лорелей, Аяна подбирала сама.

По той же причине я плохо знаю расположение комнат и местные порядки, но… Какие бы правила ни устанавливала Аяна, теперь правила устанавливаю я.

Даже если я оставлю себе этот дом, перетряхну в нём каждый уголок. Не хочу, чтобы здесь оставался запах сестры. Слишком тяжело вспоминать о том, что её больше нет.

Добравшись до кухни, прошу собрать мне ужин на двоих. Наверняка будут сплетничать о том, кто второй, но пусть трещат. А вот поднос отнесу сама – не нужно прислуге знать, куда.

Поднимаюсь обратно на третий этаж – одной рукой держу поднос, другой снимаю печати – и вхожу.

Дверца в то помещение, которое я посчитала душевой, приоткрыта. Вижу, как обнажённое тело кожнара ласкают струи горячей воды. Повязку он всё-таки размотал, оставив рану прикрытой только большим профессиональным пластырем. Несколько секунд стою неподвижно, наблюдая за ним, пока кожнар не поворачивается ко мне лицом.

Лицо мужчины довольно мрачно, но что с того? Я уже и так видела всё, что могла.

– Вряд ли у меня в доме найдётся одежда твоего размера, – признаюсь я. – Придётся пока обойтись полотенцем.

– Пока – что?

Пожимаю плечами и демонстративно отворачиваюсь. Принимаюсь расставлять еду на маленьком столике у окна. Кресел в комнате нет, но есть две табуретки. Ладно, не привыкать. Если хотела комфорта, нужно было вести его к себе. «И там разглядывать, как он принимает душ». Моргаю, отгоняя лезущую в голову ерунду.

– Садись, – не глядя, показываю ему на противоположный табурет.

Кожнар медлит.

– Я не собираюсь тебя отравить.

Молчит. Однако поднимаю взгляд и вижу безумный голод в его глазах. Богини, мне так и придётся постоянно думать за двоих!

– Прекращай, – тихо говорю ему. – Ты дал слово, что ответишь на мои вопросы. Так не трепи мне нервы и просто сядь за стол. Если не хочешь, можешь не есть. Но другой еды тебе никто не принесёт.

– Твоя сестрица любит игры с едой.

– Любила, – машинально поправляю я, а потом, нахмурившись, пытаюсь понять, о каких играх он говорит. – Она что-то добавляла тебе в еду?

Молчит. Так долго, что я почти не рассчитываю на ответ. Но потом в одно мгновение решительно отвечает:

– Да. – И опускается на стул напротив меня.

Озадаченно смотрю на него. Кожнар смотрит на еду. Что можно добавить в еду здоровенному мужику, бешеному от злости, чтобы при этом его не увезли в больницу… Оу…

Да, Аяна затейница! Краснею до ушей.

Главный вопрос состоит в том, как он сюда попал и зачем Аяна держала его в подвале. Но что-то подсказывает мне, что он не готов это обсуждать. А у меня есть не менее важная проблема. И потому, раскладывая мясное рагу по тарелкам, я говорю:

– Мне нужно понять, какие свойства имеет твоя печать. Почему она сработала сегодня вечером?

Заяр смотрит на еду такими бешеными глазами, что я вздыхаю:

– Ешь. Но ответа я всё ещё жду.

И мы всё-таки начинаем есть.

***

Заяр в меру воспитан… для кожнара. По крайней мере, он, наверное, знает, что такое вилка и нож. Вот только, похоже, так давно не видел нормальной еды, что ему проще свалить все, что можно, на кусок хлеба и большими кусками запихивать в рот.

Я тоже люблю поесть, но всё-таки не так голодна, как он. Запихнув в себя пару ложек рагу и ломтик ветчины, наполняю бокал и встаю. Подхожу к окну, оставив кожнара за спиной.

Под окнами дома – песчаный пляж. Стоит ранняя осень, и на берег набегают почерневшие волны. Ветер хлещет листьями тропических деревьев.

Жемчужницы пришли из куда более жарких краёв. Здешнее лето для нас ещё ничего, а вот зимой выбираемся из домов только по уши закутавших в меха.

И очень скоро на побережье начнётся зима.

Невольно потираю свободной рукой озябшее плечо. Делаю глоток вина и поворачиваюсь.