Елена Гурьянова - Ведьма – ученица мага

– Садись! – махнул рукой на удобное кресло мэр, разворачивая бумагу. Он читал не торопясь, внимательно. А Лея едва сдерживалась, чтобы не ерзать в кресле: она понимала, что сейчас придет Арден, и речь пойдет об их женитьбе. Но ведь наверняка отец с сыном все обговорили заранее? Это же не станет сюрпризом для господина мэра?

Она пыталась заставить себя успокоиться и дышать глубоко и размеренно – как учили делать в школе, если сильно волнуешься. Прислушивалась – вот сейчас откроется дверь… И не обращала внимания на мэра, который что-то написал на дарственной, потом достал тяжелую квадратную печать, приложил к листу, надавил…

– Значит, вы с Арденом решили пожениться?

Лея резко вздохнула, почувствовав, что щеки просто горят…

– Вот здесь распишись, – мэр протянул красивую золотистую ручку и показал на листе место, где надо поставить подпись. Лея медленно, потому что руки заметно подрагивали, вывела свое имя. Тут как раз чуть слышно скрипнула дверь, и вошел смущенный Арден. Он виновато посмотрел на Лею и замер, не дойдя до нее. Она потянулась к нему, начала подниматься с кресла…

– Ну вот, дело сделано, – заметил мэр и с хрустом разорвал какую-то маленькую бумажку.

Лия почувствовала, как ее снова прижало к креслу тяжелой волной. Сознание уплывало, мужские голоса звучали будто далеко-далеко.

– Отец…

– Все нормально. Ты же знал, что мы делаем. Иди, сломай метлу.

– Но Лея…

– Ничего, посидит немножко в башне… Иди-иди…

Дверь снова тихонько скрипнула, а мэр усмехнулся:

– Там и найдут лет через сто ее красивый скелетик…

И все окончательно заволокла тьма.

Глава 3. В башне

Когда Лея очнулась и открыла глаза, то вокруг была глухая темнота. И жутко болела, казалось, что вот-вот расколется от боли, голова. Ну, головная боль для квалифицированной ведьмы не проблема – две минуты, массаж определенных точек, и боль ушла. Зато обрушились воспоминания о том, что произошло в кабинете мэра: неожиданное его нападение (теперь-то понятно, на той порванной бумажке был черный заговор на отключку сознания!), виноватый взгляд Ардена, приказ «сломай метлу»…

«Арден… Арден предал? Этого не может быть! Это неправда! Он меня любит!» – повторяла и повторяла Лея, не чувствуя, как по щекам сбегают горячие соленые слезы. Но в ушах звучало: «Ты знал, что мы делаем… Сломай метлу…» И снова: «Сломай метлу»… Лея не выдержала и разрыдалась.

Но, вообще-то, рыдать куда комфортнее, например, дома, в теплом кресле, и чтобы на маленьком столике рядом стояла чашка горячего чая, а в вазочке лежали вкусные конфеты. А тут, на ледяном полу, в полной темноте – ну, никакого удовольствия! Лея поймала себя на этой глупой мысли, всхлипнула и поднялась на ноги. Как все-таки здесь холодно! И, кстати, а где это – здесь?

Она огляделась ведьминским взглядом, которому темнота не слишком большая помеха. Ну и что – все равно ничего не понятно, какая-то убогая клетушка. Камера! Еще разочек всхлипнув, Лея, поскольку была не только ведьмой, но немножко и магом, призвала на помощь Силу мага. Вытянула руки, дотронувшись ладонями до ближней стены. Ну да, камень. И стена толстенная. А рядом – еще толще, эта, наверное, наружная. Ага, а вот здесь дверь из металла,… а за ней еще что-то. Похоже, это и правда камера в заброшенной тюремной башне. Или, как ее зовут в городке, башне смерти.

Конечно, Лея попробовала открыть дверь – этим магическим заклинаниям успела научиться. Бабушка заставила, говорила: мало ли как жизнь сложится, маг должен уметь открывать любые двери. Юной ведьмочке это понравилось, такие заклинания она учила с усердием, что было далеко не всегда – чаще она сопротивлялась и изо всех сил отлынивала от такой учебы: ну, зачем потомственной ведьме учиться на мага?! Так что до заклинаний высшего порядка не дошла, так, самые простенькие знала – чтобы открыть дверь, если ключи забыла или потеряла, охранные заклинания снять…

А здесь, в этой башне, наверняка были накручены очень сложные заклинания. Мало того, похоже, одну дверь подперли второй! Они что, думают, будто ведьме под силу сдвинуть эту неподъемную махину?!

Бросив бесполезные попытки прорваться через дверь, ведьмочка еще раз осмотрела, насколько получилось в темноте, камеру. Обнаружила, что тут, собственно, вообще ничего нет, кроме стен. Никакой, пусть убогой, лежанки. Ни клочка хоть бы гнилой соломы для подстилки. Ни ведра, ни даже неприличной дырки в полу. Ни крошечного окошка в двери, через которое узникам, она где-то читала об этом, подают еду и воду. Ах, да, мэр же что-то говорил про ее скелет, который найдут только через сто лет. Зачем тогда кормить?