Сергей Кравцов - Бубликайдер из созвездия Криптопотама

– А у тебя какая-нибудь кличка есть? – заинтересовался Васька.

– Есть… – Антошка почему-то насупился. – Но я её не люблю. Меня ещё в первом классе, сам не знаю за что, Гу… Гусаком прозвали. Вот…

– Понимаю… – сочувственно вздохнул Васька. – Меня тоже, непонятно почему какой-то придурок назвал… Гм-гм… Хихлей. Такого и слова-то не бывает! А вот, прилипло сразу… Ну, ладно, Антоха, выздоравливай. Я пойду. Надо бабушке помочь прополоть картошку.

– Давай… – уныло кивнул Антошка. – Вот знаешь, когда не болел, на огород идти – страх, как не хотелось! А сейчас, наверное, все бы грядки перекопал…

– Бывает… – подходя к двери, согласился Васька, и тут же, неожиданно даже для себя, спросил. – Антох, а ты и вправду с Люськой и Полькой «в дочки-матери» играл?

Антон замер, словно на мгновение окаменел от взгляда страшной Горгоны Медузы. Но потом густо покраснел и недовольным голосом пояснил:

– Брехня всё это! Просто…

Морщась и, то и дело, вставляя «ну, в общем», он рассказал, что на днях шёл по улице, и увидел хныкающих девчонок. Будучи человеком отзывчивым, не чуждым к состраданию, Антошка подошёл к ним, и спросил, в чём дело. Те рассказали ему о том, что построили для своих кукол замечательный домик из картона и всякой всячины, которую нашли на заднем дворе. Но проходивший мимо Твикс пнул ногой их постройку, и сразу же убежал. И тогда Антошка решил помочь своим, так сказать, товарищам по несчастью – их ведь обидел его главный недруг и обидчик!

Меньше чем за час он построил девчонкам новый домик для кукол, который был ещё лучше прежнего. И хотя он, несмотря на их настойчивые уговоры, играть с ними не остался, они всё равно возомнили, будто он играл с ними в куклы.

Чувствуя себя очень неловко из-за того, что вынудил приятеля оправдываться, Васька предложил:

– А давай, как выздоровеешь, встретим, и отлупцуем этого Твикса?

– Неплохо бы… – согласился Антошка, но тут же засомневался. – Слушай, а двое на одного – это по правилам?

– Это если бы он был слабее нас! – авторитетно возразил Васька. – А он старше нас, да ещё и малявок обижает. Значит, он сам не по правилам.

– Ну, тогда, я согласен! – сразу повеселев, обрадовался Антошка.

Выходя на улицу, Васька достал из-за пазухи синий «бублик» и нажал на зелёный кружочек, мысленно сказав: «Пусть Антошка выздоровеет». Он и сам не был уверен в том что «бублик», может исполнить желание. Но попробовать-то стоило! А вдруг, это и в самом деле так?..

…Васька вернулся домой и, войдя во двор, сразу же взял тяпку, которая стояла в углу у курятника вместе с прочими граблями, вилами и лопатами. Положив её как ружье на плечо и, распевая: «Трам-пара-пам-пара-пам-пара-пам!», бодрым, почти строевым шагом он отправился на огород. Васька решил самостоятельно прополоть несколько грядок, чтобы увидев его старание, бабушка вновь заахала, восхищаясь трудовыми подвигами своего внука.

Выбрав грядку из тех, что заросли сверх всякой меры, Васька с усердием взялся за работу. Острая тяпка легко рубила растительность, которая вымахала по колено и, казалось, готова была выплеснуться со своей грядки, чтобы расползтись на соседние.

– Вот вам, сорнячаги! – сурово приговаривал Васька, решительно обрушивая своё огородное оружие на непонятные заросли. – Вот вам! Разрослись тут, обнаглели совсем!..

Он так увлёкся этой нелегкой, ответственной работой, что даже не заметил появления бабушки. А та, увидев, что внук успел покончить уже с половиной растений на грядке, и впрямь, громко заахала, а потом еще и заохала, почему-то сокрушённо качая головой. Васька сразу же почуял что-то неладное, но на всякий случай спросил:

– Бабушка, когда я закончу эту грядку, мне какие ещё полоть?

– Вася! – Анна Даниловна отчаянно замахала руками. – Внучок! Не надо без меня ничего тут делать. Хорошо?

– Что там случилось? – послышался со двора голос Ильи Степановича.

– Да вот, Вася, не спросил, и вырубил полгрядки кудрявой петрушки. За сорняк её принял… – всплёскивая руками, вздохнула бабушка. – Ну, ладно… Что уж теперь-то поделаешь? Идем, я, вон, уже уху сварила.

Однако у Васьки от услышанного разом пропал всякий аппетит. Он почувствовал, как у него загорелись уши – такого конфуза с ним уже давно не случалось. Объявив, что есть он пока не хочет, Васька вышел ко двору и, сев на лавочку, хмуро уставился в плывущие по небу облака.

«Вот это вляпался! – мысленно корил он себя. – Думал помочь, а получилось всё совсем наоборот…»