Ирэн Виньяно - Жизнь с лисьего хвоста

Осознание реальности проникает в мозг. Оглядываюсь по сторонам – лес. А позади по моему следу идут охотники, я ощущаю их шкурой. Снова сорвавшись на бег, лихорадочно думаю, где спрятаться – оторваться от погони уже не получится. Я всё чаще спотыкаюсь, падаю, но встаю и снова бегу. Собака догоняет, ещё чуть-чуть и она схватит меня своими острыми зубами! Тут замечаю нору – моя единственная надежда! Забиваюсь в дальний угол и поджимаю хвост.

Собака находит моё укрытие мгновением позже. Это конец… Её лай, призывающий хозяина, отзывается в моей голове похоронным маршем.

Через отверстие вижу мужские кирзовые сапоги и ружьё. Зажмуриваюсь. Раздаётся звук спускового крючка. Задерживаю дыхание…

Через секунды две пули застревают в боку.

– Какого чёрта ты оставил её без присмотра? – прошипел дикторский голос.

– Кто ж знал, что она лекарств наглотается, – ответил простуженный.

– Чёрт, чёрт! – стукнул, вероятно, по столу один из говоривших. – Нужно было забрать её сразу.

– И провалить всю операцию? Остынь, Андре, другого выхода не было.

Как же надоели эти голоса. Моя голова! Как будто мне через голову продели проволоку и крутят, крутят её. Невыносимо!

Я попыталась закрыть уши руками – не смогла. Попробовала открыть глаза – не получилось. Собралась с силами, чтобы повернуться на бок… Ни-че-го! Лежу как лежала. Уже было запаниковала, но меня отвлёк звук открывшейся двери и входящих шагов. Потом раздался смутно знакомый голос:

– Истерики в палате прекратили! Девочку только-только из интенсивной терапии перевели, а они устроили тут! – потребовала женщина. Парни как-то дружно засопели. – Мишель, подержи малышку за лапу.

И вот я точно знала, что говорит она про меня и что у меня не руки, а лапы. И этот момент меня не смущал, а беспокойство вызывало рычание откуда-то снизу.

– Андрэ, уймись. Мишель, тебя долго ждать? – строго произнесла женщина.

Мою лапку зажали сильные руки. А потом… потом иголка вошла в кожу. А-а-а-а-а! Я дёрнулась, снизу опять зарычали.

– Всё, уже всё, потерпи немного, – успокаивала меня женщина, – только забинтовать осталось и поставить капельницу.

Я заскулила, но сил сопротивляться не было. Ещё мгновение и по моей вене побежал раствор, а место, где иголка входила в вену, холодило. Я обречённо выдохнула.

– Андрэ, ты ложись рядом с Кристиной, ей тепло зверя нужно. Мишель, спасибо за помощь, теперь пошёл вон, – раздала указания женщина.

– Умеете вы быть любезной, Луиза Серафимовна, – прохрипел простуженный. – Лекарство от горла не дадите какое-нибудь?

– Ты же знаешь, это не ко мне. Хотя-я-я, – протянула она, – если тебе руку отрежет или там подстрелят хотя бы, тогда да, заодно и горло твоё подлечим. Всё, на выход, на выход. Девочке отдых нужен.

Мишель засопел громче. Потом послышались удаляющиеся шаги и звук закрываемой двери. Один остался, я ощущала его взгляд на себе, и от этого становилось не по себе. Он направился к моей кровати. И чем ближе подходил, тем отчётливее я чувствовала запах опилок с нотками мокрой хвои. Мгновение – и он запрыгнул на кровать. Покрутившись, лёг, потом пододвинулся и прижался ко мне мохнатым боком, положил голову возле моих лапок и заговорил:

– Кристина, лисичка, это я, Андрей. Ты только не волнуйся, хорошо? – и он тяжело вздохнул и шумно выдохнул. А я… а меня опять охватила паника. – Помнишь, тогда в заповеднике тебя укусил лис?

Помню, конечно! У меня ещё зуд не прошёл… или прошёл?

– Этот лис – я, – Андрей обнял меня лапой. – Я ленкрионец, клан лис. В нашем мире существуют расщелины. Они объединяют с другими мирами, в том числе и с вашим.

Расщелины, оборотни, другие измерения… Зачем меня нужно было кусать? А я, я теперь кто? Лен… как их там?

– Не перебивай меня, – устало проговорил Андрей. Или всё-таки Андре?

А как он меня слышит? Я же ни сказать вслух ничего не могу, ни пошевелиться.

– Кристина, помолчи!

И он меня укусил за ухо. Нет, это нормально вообще? Я по его милости теперь непонятно кто, а он кусается!

– Крис-ти-и-и-и-на, ты слишком громко думаешь.

И я замолчала.

– Ты не непонятно кто, ты теперь тоже ленкрионец, одна из нас. У тебя теперь есть две ипостаси: человеческая и лисья. И если бы ты не наглоталась таблеток, то после небольшой тренировки могла бы спокойно принимать любую ипостась.

Вот тут я прямо почувствовала его недовольный взгляд. И обиделась. Сам виноват, нужно было по-человечески всё объяснить, предложение в конце концов сделать, а не по-лисьи кусать.