Владимир Нащёкин - Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз

– Всё пап, проваливай, у меня инглиш уже! – радостно завопила ученица, пряча учебник физики с таким видом, словно из книги могли выскочить огромные тарантулы или скорпионы, если долго заниматься такой жестью. По лицу девочки было заметно, что крики и давление отца легко превращают нелюбимый и трудный предмет в ненавистный, поскольку Барахолкин считал терпение и спокойствие признаками слабости. Настоящий мужик всегда сможет сломать об колено любого и навязать мнение – даже если этот любой родная дочь.

На этих глубочайших мыслях держались его высокие воспитательные принципы.

– Вот и как с ней обращаться? – не выдержал отец, глядя на репетитора с усталой неприязнью. Любовь отца к дочери напоминала капризного хамелеона, меняющего цвет и характер в зависимости от ситуации: Барахолкин сначала горячился, пытаясь доказать Варе, что она его личная собственность, обязанная воспринимать всё с таким же пионерским энтузиазмом, как он в своё время, а потом с такой же страстью баловал её, пытаясь загладить вину любыми способами. – Ну и как же обращаться с такими яркими индивидуальностями, позвольте уточнить у мэтра современной педагогики?

– Терпеливо и с подходом.

– Ей не подход, а ремень нужен, – Барахолкин посмотрел на тетрадку с формулами и вздохнул. Его мечта стать для дочери «Наставником Номер один» таяла как весенний снег. Но ничего, мы ещё поборемся и покажем зарвавшейся молодёжи, что отцы способны на многое.

– Ага, кое-кто мне новый ноут для учёбы обещал, а теперь свой ремень драный втюхивает, – напомнила ученица. – А чё, нормально так слился: я буду училке твой ремень показывать, когда реферат попросит. Нормальный расклад, офигеть можно!

– У тебя уже есть отличный ноутбук, Варюша, – отец резко сменил тон на заискивающий, понимая, к чему клонит предприимчивая Варенька, но девочка топнула ногой как породистая кавалерийская лошадь и бросилась в атаку, зная, что при Лёше занудный родитель вынимает «любимый бубен» гораздо реже, пытаясь брать эрудицией для самоутверждения.

– Эта рухлядь бомжатская за двенадцать тыщ с экраном как у забздыщного калькулятора? Эта развалюха, которая ни одну игру не тянет?! Его надо трижды перезагружать, чтобы запустился!

– Ну-у… за двенадцать триста. Хороший ноутбук, кнопки ещё не все выскочили. Надёжная вещь – надо учиться смотреть на содержание, а не на внешний вид, верно, Алексей?

– Давайте мы всё-таки проведём занятие, а потом обсудим технику.

– Ага, он потом мне ещё три года будет обещать! Вот увидите! Я же говорю! – разошлась Варенька. Пока отец размяк, надо выбить обещание при свидетелях – почему-то при Лёше родитель не любил показывать жадность, наоборот, часто напоказ демонстрируя всё, что делал для любимой дочери, пытаясь впечатлить учителя широтой души и глубочайшим пониманием моделей современной техники.

– Бе-бе-бе-е! – передразнил Барахолкин, копируя мимику дочери. – Ой, не купит! Ой, всё пропало! Бе-бе-бе-е-е-е! Ах, какой плохой отец! Ничего не покупает, всего два шкафа забиты дорогими шмотками! Совсем нечего надеть нашей бедной овечке! Бе-бе-бе-бе-е-е!

– Чего ты дразнишься-а-а?! – Варя мигом превратилась в обиженного выдрёнка, на глазах выступили слёзы, а лицо уморительно скорчилось, выражая вселенскую обиду. Но девочку ранило не столько высмеивание отца, сколько его удивительная находчивость: обычно твердолобый Барахолкин шёл на поводу у любых капризов дочери. А сейчас вдруг раскрыл ужасный актёрский талант, так легко обломав гениальный план по разводу его на новенький ноут. – Эт чё значит, я типо овца тупая? Чё за наезды опять?! Овцой на дочь обзываться при учителе – это нормально уже?

– Конечно! Моя любимая дикая овечка! – ухмыльнулся отец, пытаясь обнять дочь, но та оттолкнула его и насупилась ещё больше словно хомяк, которому не дали схомячить всё, что плохо лежит.

– Если я овца, тогда ты ваще баран!

– Ты как с отцом раз…

– Бе-бе-бе-е-е-е! – заголосила Варя, украдкой посмотрев на реакцию репетитора. Лёша не знал, падать от смеха или попытаться прекратить этот цирк – в любом случае последствия могли стать плачевными. Воспитательные эксперименты Барахолкина могли взорваться настоящей эмоциональной бомбой, доводя любую ситуацию до абсурда.

– Хрю-хрю-хрю! – гаркнул отец, запрыгав по комнате. Дочь приняла вызов, продемонстрировав, что знает немало звериных языков. Через минуту они принялись полушутя толкаться в комнате, издавая звериные звуки всё громче и явно позабыв про занятие.