Екатерина Романова - Метка Де'кри - пережить отбор

– Не хочу, – упорствовала, определившись, что удобнее всего на левой щеке. Лучше видно серо-коричневый океан толпы, с предвкушением ожидающий зрелища. Подмигнула парнишкам, которые так и не смогли себе простить моего заступничества. Ничего. Я не боюсь и ни о чем не жалею. Такие слова как «жалость» и «страх» отсутствуют в словаре Савойи.

– Если не уберете волосы – отрублю вместе с ними!

– Да рубите, чего уж там, – устало вздохнула я, прикрыв глаза и ожидая, что, наконец, тяжелый топор палача опустится и прекратит эту мучительную пытку. Нет ничего хуже ожидания.

Понимая, что от несговорчивой заключенной ничего не добьется, палач небрежно откинул в стороны мои каштановые локоны и занес топор.

– Ди! – в страхе закричали мальчишки. Глупые, вы же себя сдадите! Я сурово сдвинула брови, призывая этим жестом вспомнить, что они – мужчины. Топор же, тем временем, не спешил рубить мою грешную голову. Обнаглев, я обернулась и посмотрела на палача.

– Я вызываю адаптанта Миргаса, – наконец, опустив топор, но не на мою ожидающую внимания шею, а вниз, громогласно взревел палач. Мешок с двумя прорезями для глаз смотрелся на нем до смешного нелепо. Интересно, откуда взялась мода палачам лицо прятать? Боятся, что убитые восстанут из мертвых и по их душу мстить заявятся? Не знаю, как у других, а у меня таких планов не было.

– Ди, богиня Де’кри поможет! – радостно подпрыгивали парни, надеясь, что казнь не просто приостановлена, а по какой-то причине и вовсе будет отменена.

Мне о таких причинах даже чисто теоретически известно не было. Но уж больно у них все не организовано и затянуто. Я позволила себе вольность и убрала голову с плахи, приятно пахнущей хвойной смолой. Села на корточки и озорно подмигнула друзьям. Не знаю, кого в этот момент подбадривала больше: себя или их.

Адаптант широкими шагами взлетел на постамент, склонился над палачом – знатным, между прочим, амбалом, могучей скалой и сдвинул брови. Маг был недоволен, но после слов горе-палача схватил меня за волосы и оголил шею.

– Быть того не может, – выдохнул он и, плюнув на ладонь, принялся тереть.

– Эй, вы себе что позволяете? – я дернулась, но вырваться из хватки мужчины не получилось.

Убедившись, что нечто на моей шее не стирается, адаптант оставил меня в покое и заявил для присутствующих к сущему неудовольствию представителя графа Иктиона:

– Казнь отменяется. Очистить площадь!

Ослушаться адаптанта никто не смел, а потому уже через несколько секунд, присутствующие, словно тараканы, разбежались по своим делам. Наиболее любопытные, вроде моих парней, боязливо выглядывали из-за углов ближайших домов, цепляясь за плесневый камень как за последнюю надежду.

– Что значит, отменяется? – опешила я. – А граф Иктион в курсе? Я у него, между прочим, окорока украла. И пуд гречки, – добавила для весомости. Но адаптант все равно подхватил меня под локоть и потащил за собой.

– Я в курсе всех ваших кражеских преступлений. И знаю, о чем вы думаете. Даже не надейтесь сбежать! Моя магия быстрее ваших ног, фрэйни.

– Ну-ну. Три года бегали за мной, вместе с вашей магией, – буркнула под нос, но мужчина услышал. Это я поняла по сомкнувшимся вокруг руки стальным пальцам. – Руки от меня убери, грубиян!

– Я должен доставить вас ко двору. И немедля, – зашвырнув меня в магомобиль, отчеканил адаптант.

Мне даже не дали времени осмыслить. Магомобиль да в нашем городишке? На таких только в столице щеголяют. Оно и понятно. При сегодняшних ценах на магию удивительно, что люди не живут во мраке, находя возможность платить за свет, воду и тепло в собственных домах. А прокормить такого зверя, как магомобиль не по карману даже графу Иктиону, который разъезжает на привычных каретах, запряженных четверкой вороных лошадей.

Но только не адаптант Миргас. При появлении его магического артефакта сбегается вся округа. Точнее, сначала сбегается, а потом, при виде самого адаптанта – разбегается. Внешне он, может быть, и хорош собой. Но хорош, как ядовитый плющ – на расстоянии. Таких лучше не трогать.

Я прильнула лбом к стеклу магомобиля и завороженно наблюдала, как земля уходит из-под ног и остается там, внизу, расчерченная тонкими линиями городских дорог и усыпанная горошинками домов. Бесшумный артефакт уносил все дальше от тихой гавани монастыря богини Де’кри, в котором я родилась и воспитывалась в окружении таких же ребят – брошенных родителями и никому ненужных беспризорников. Матушка Фросинья оберегала нас, воспитывала и учила, как могла. Вот мы и выросли тоже как могли.