Екатерина Романова - Кредит «Новогодний олень»

Позитивчик на принцессу не тянул, но доставить радость такому клиенту – особый вызов.

Эстьен, так зовут моего воображаемого клиента, оказался на удивление контактным мужичком. Уже через три минуты я задорно хохотала над его тупыми шутками, и даже не реагировала на угрозы съесть мой сладкий ротик. Звучит жутко, но пятьдесят золотых! Да за такую сумму я пошью ему с десяток великолепных костюмов, и пусть он ест на здоровье мои сахарные пальчики! Метафорически, разумеется. А, пока я занималась делом, Эстьен навернул пять кексов с изюмом, три безе и две зефирки. Он бы и больше съел, но я тонко намекнула, что много сладкого вредно для здоровья.

– Я думаю, выберем красный шелк! – неожиданно сменил тему Позитивчик, безжалостно выкидывая зефир куда-то позади себя. Лакомство плюхнулось на голову голозадого малыша, удерживающего в руках большой светящийся шар. Ягеля мне в рот! А ведь шар висел в нескольких сантиметрах над мраморными ручками, крутился и источал мягкое серебристое сияние. Это что за технология такая?! – Патока моих глаз!

Я моргнула несколько раз, но видение не исчезло. Постойте, патока моих глаз? Это как?

– Красный атлас? – Эстьен поиграл бровями, запахивая халат. – А для застежек выберем крючки! Такие золотые!

Думаю, для застежки куда лучше подойдет амбарный замок! Или, на худой конец, шпингалеты! Такое богатство простыми крючками не удержишь.

– Желание клиента – закон, – заверила, отточенным движением сворачивая привычную мерную ленту. – Но я бы посоветовала аксамит.

Эстьен придирчиво рассматривал себя в зеркало, кружился, поигрывал бровями и посылал себе воздушные поцелуи.

– Учитывая, особенности вашей фигуры, необходимо… эм… подчеркнуть достоинства! – ответила дипломатично, вспомнив про гонорар.

Клиент довольно похлопал себя по животу, а потом водрузил ладонище на мое хрупкое плечико. От дружелюбного жеста я едва не осела на пол.

– Я вверяю себя вам. От макушки до пяточек! – торжественно возвестили мне, а потом…

Опущу сцену обнимания, лобызания и заверения в любви, потому что из цензурного только знаки и междометия. Это были самые долгие пять минут в моей жизни, но за них я услышала столько «сладеньких» комплиментов, что у меня вполне возможно слиплось. Даже Ромка (печальное пятно в моей биографии), Эстьену не чета!

Эх, Ромка, Ромка! А ведь у нас так хорошо начиналось! Но в один совсем не прекрасный день я застала его перед зеркалом в женском платье. И ладно бы в платье любовницы! В тот вечер я смогла объяснить Роме, что тайком носить женские вещи это, блин, неправильно и вообще «фу», на что Рома демонстративно порвал свой паспорт, заявил, что отныне он Рима, забрал мои любимые туфли и ушел, громко хлопнув дверью. Печально, но я хотя бы поняла, куда пропадали мои кружевные стринги, бюстгальтеры и помада.

В общем, пока Эстьен от широты туши, в смысле, души, благодарил меня за еще не оказанную честь, я вспомнила самые яркие события уходящего года. В завершение не хватало новогоднего салюта и ржущего Жорика. У меня к нему отдельный разговор! Серьезный такой разговор! И не уверена, что после него он уйдет на своих двоих.

Наконец, выскользнув из удушающих объятий, и позволив вызвать себе лошабиль (за счет клиента, разумеется), я раскланялась и метнулась к двери (фижмы!). Попытка номер два: бочком, бочком, не забывая улыбаться клиенту.

Только за моей спиной захлопнулись двери, я крикнула:

– Ну, Жора, ну ты у меня… а где Жора? – обратилась к серебристым пуговицам на фраке высокого дяди с усами. Настолько высокого, что пришлось поднять подбородок, чтобы оценить его рост. Кажется, в моем сне передозировка людей на квадратный метр.

– Прошу прощения, мадемуазель. Возможно, вы ищете Жоржетту, нашу экономку? – но, прочитав замешательство на моем лице, дядя подкинул еще идей: – Или Жорину – нашу повариху? Анжора – конюха? Жоп…

– Хватит, – остановила поток чужого сознания, чувствуя, как от лица отхлынула кровь. – Я в Опе, да? В настоящей Опе? – сглотнула, ощупывая холодеющими пальцами оборки на подоле платья.

– Самом что ни на есть настоящем! – с гордостью объявил дядя, погладив седые усы. Он напоминал тараканище из детской сказки, только худого, как богомол.

Этого не может быть! Такого не бывает. Я, наверное, напилась с горя, и теперь мне снится бредовый сон, в котором я попала в прошлое с французским оттенком. Я скорее поверю, что Рима снова решила стать Ромой, чем все происходит взаправду! Одно дело поиграться с придуманными героями, это можно, если скоро просыпаться, а другое дело, когда это взаправду! Мне ведь снился тот странный сон с оленями, может, это его продолжение?