Алексей Евстафьев - Ничего

Изобретаемое устройство свежевымыто сверкало и радовало научным бескорыстием; электрический самовар, из которого его сколотили, казался далёким и неправдоподобным.

– И зачем им это всё? – не понимала запросов арапских шейхов служанка.

– Я и сам не знаю толком, зачем им это потребовалось. – сказал профессор Крысюк. – Говорят, у них, в арапской губернии, какие-то изменения климата произошли, а вместе с ними случилось чудовищное падение нравов… Теперь думают, что если ХОРОШЕНЬКО ШАНДАРАХНУТЬ, то вернётся прежняя благодать и регламентированное целомудрие. Самое главное, что они мне денег обещали заплатить, а нам деньги нужны. Я вам жалование за прошедший год выплачу, а то неловко мне, что вы без денег работаете.

– Падение нравов… – повторила служанка, смутно открывая в себе некую идею.

– Кроме денежного вопроса, у меня, конечно, и исследовательский интерес имеется. Если в одном месте получится так славно ШАНДАРАХНУТЬ, что благочестие вернётся, то в другом – скажем, при наличии инфляции и неустойчивого курса национальной валюты – можно ШАНДАРАХНУТЬ прямо по экономике, добиваясь её процветания и уверенности в завтрашний день.

– Падение нравов… – ещё раз задумчиво произнесла служанка.

– Вот-вот, оно самое, падение нравов. – весело подмигнул служанке профессор Крысюк. – С него всё начинается в нашем деле. Ему мы и должны быть благодарны.

Профессор пошлёпал ладонью по изобретённому устройству, проверяя его устойчивость. Немножко покопался, муслякая указательный палец, в своих научных бумажках, убеждаясь, что все формулы и вычисления абсолютно верны. Удостоверился, что в своей работе он знает толк и радостно гикнул.

– Вот теперь, голубушка, – сказал профессор. – я намерен запустить своё изобретение в рабочий процесс, и очень надеюсь, что на наши нравы оно не слишком посягнёт. Это очень торжественная минута, и я сильно волнуюсь. Если ничего не заработает, это будет серьёзный удар по моей репутации. Слишком серьёзный. Сам я уйду в вечный резерв, подальше от глаз арапских шейхов, а для вас, голубушка, отыщу хорошенького жениха, и выйдете вы за него замуж, детишек нарожаете.

Служанка недоверчиво покосилась на профессора.

– Да, знаете, детишки есть такие – маленькие, затейливые, бегают туда-сюда, ручонками машут весело… у-тю-тю, у-тю-тю… смешные такие… Я и сам когда-то был бодреньким карапузом, и счастливо время проводил. Думаю, что вам не помешает завести детишек. Я ведь вашу природную стыдливость понимаю; кармические зазубринки, в этом смысле, из вас так и выпирают. Но у нас есть ещё немного времени, чтоб их спилить. И пила вроде есть?..

– Вроде есть.

– Ну вот!!

Голубушка сперва печально шмыгнула носом, но, призадумавшись, хорошенько отсморкалась, утёрла нос кулаком и убежала в коридор. Из коридора она вернулась в дорожном расфранчённом пальто и в чудовищно слащавой шляпе, вернее сказать, в шляпенции .

– Прощайте, что ли?.. денег на дорогу дадите?..

– Это вы куда собрались? – опешил профессор.

– Замуж.

– Голубушка! зачем же так сразу? – профессор Крысюк поцеловал ручку служанки. – Я призывал отпиливать кармические зазубринки, а не прикрывать их шляпкой, но, впрочем, всё это сейчас неважно, сейчас важно, чтоб вы оставались рядом со мной. Наступает великий час… – профессор с елейной нежностью погладил изобретённое устройство ЧТОБ ХОРОШЕНЬКО ШАНДАРАХНУТЬ. – Ведь именно я изобрёл эту замечательную штуковину, именно своей головушкой додумался, котелком-то, так сказать, дотумкал!.. – профессор вежливо постучал пальцем по голове. – Ведь ни сна, ни отдыху, ни прочего чего такого… Да кому я это рассказываю?.. Голубушка!! – профессор бросился с поцелуем к служанке, но та ловко увернулась.

– Сегодня, так и быть, дома посижу. – пообещала служанка. – А завтра замуж пойду.

– Дожить бы ещё до завтра!.. – плутовато покачал головой профессор.

– Прямо сейчас, что ли, шандарахнешь этой штуковиной? – пугливо озираясь, спросила служанка.

– Шандарахнем, обязательно шандарахнем!

– Да сейчас-то зачем?

– Да потому что мне не терпится!

– Если сейчас, то я побегу и у соседей схоронюсь.

– Голубушка! – профессор от радостного возбуждения вряд ли замечал перепуганного вида служанки. – Мы с вами прямиком отправляемся в вечность! Прямиком в исторические анналы, голубушка!..

– Вот-вот, в каналы вы как-нибудь без меня, а я к соседям сбегу.

– А?

– К соседям, говорю, побегу и схоронюсь. Ваши-то взрывы у меня месяцами в ушах не глохнут.