Ксения Биличук - Ведьмина неделька

Шарлотта поставила подбородок на ладонь и посмотрела в пустоту, размышляя о возможных причинах подобного поведения очень нужной в хозяйстве ведьмы вещи:

– Наметельник протерла? Бывает, в дерево забивается много пыли и, если его не отполировать хорошенько, случаются перебои в работе.

– И даже прутья прочесала, – возмущенно фыркнула тетушка Аспен и торопливо добавила. – Шнурок тоже проверила – не рассыпался, как новенький, все держит.

Юная ведьма прищурилась, вспоминая инструкцию, которую каждая должна знать слово в слово, отхлебнула из чашки и продолжила строить догадки:

– А давно отдавала на профилактику?

– Она новая, – снова возмутилась пожилая ведьма. – У нее еще все прутья свои, ничего в ней не меняла.

– Тогда надо метловеду отдавать.

– А как до него добраться, если не летит?

– Ну, можно ворона отправить, – пожала плечами юная Тиниоак, пытаясь помочь советом.

– Ну да, у тебя же за домом целое гнездо с почтовыми воронами поселилось.

Шарлотта улыбнулась язвительному и отчаянному тону тетушки Аспен, встала из-за стола, придвинув вазочку с медом к гостье, и торопливо скрылась за дверью в кладовую.

Пожилая ведьма изумилась тому, как спокойно реагировала хозяйка на происходящее – в ее словах не было сочувствия или тревоги за старшую, она не сетовала и не причитала, как это полагается в ковене, а рассуждала сухо, хладнокровно, четко. Просто предлагала решение или пыталась найти причину.

Эмоциональная и задорная тетушка Аспен сейчас увидела перед собой молодую Айву Грейтпайн, в том возрасте, когда ей самой было не больше шестнадцати, а ныне старейшая ведьма только получила высший порядок ведьмовства. Она была такой же строгой, уравновешенной, рассудительной и уверенной если не в своих силах, то в том, что всегда можно подобрать парочку вариантов решения проблемы.

Шарлотта отсутствовала не более пары минут, а из-за двери вышла с метлой, перемотанной в плотную льняную материю:

– Новая, – пояснила она, подходя к столу и распаковывая находку. – Летала на ней пару раз, еще при жизни Лидлы, – на людях ведьма всегда называла бабку по имени. – Можешь отправиться домой и по делам на ней.

Тетушка Аспен зачарованно уставилась на предложенную ей метлу. Наметельник из выморенного ореха с красивым, волнистым узором на поверхности внушал особый восторг и непонимание – как такую красоту можно не использовать самому?

– Неужели не летаешь на ней? – удивленно уточнила пожилая ведьма, непроизвольно проведя рукой по идеально отполированному дереву.

– Зачем? Метла Лидлы намного лучше и удобней.

Шарлотта пожала плечами и насильно вручила временный транспорт тетушке Аспен. Та смущенно приняла метлу и задумчиво поглядела на юную Тиниоак:

– Она ведь твоя. На тебя зачарована. С такой заботой выбиралась. Не жалко? Может, лучше дашь ту, что осталась от Лидлы?

Молодая ведьма строго посмотрела на гостью, которая тут же понимающе кивнула:

– Благодарю, верну, как только разберусь со своей.

– Не торопись. Могу твою подержать пока у себя. До бабушки Грейтпайн ты, так понимаю, еще не добралась?

– Нет, куда уж там. Застряла на полпути, – голос и поведение тетушки Аспен вернули себе привычный задор и бойкость. Она снова стала собой, без замираний в дыхании и немого восторга от врученной метлы. – Теперь вот думаю – лететь к ней или все-таки домой? Вечереет уже, а у меня еще паштет не готов и хлеб только растаивается.

– Еще ночь впереди. Успеешь.

– Даже ведьмы порой спят. Особенно такие дряхлые, как я.

– Днем выспишься. Посиделки будут ближе к вечеру. И никто не прилетает на них вовремя.

– А кто в этот раз занимается сбором?

– Я, – юная Тиниоак вздохнула, вспомнив, что кроме супа, подарков, демонстрации навыков, на ней лежит обязанность подготовки самого Холмика.

А это значило, что времени не оставалось и вовсе. Радовала лишь мысль о готовом супе, настаивавшемся под тяжелым пледом уже второй день. Уж он-то точно ее не подведет.

– Тогда чего ты со мной любезничаешь? – тетушка Аспен резко встала, опершись на метлу. – Столько дел у меня, у тебя, у всех ведьм. А мы тут сидим и чаи попиваем? Правда, – она ловко обернулась, схватила несколько печений из блюда. – Вдруг проголодаюсь по дороге, – и твердо зашагала к выходу.

– Удачного полета, – глядя ей вслед с улыбкой произнесла Шарлотта и, дождавшись, когда ведьма взмоет в небо, вернулась к своим делам.

Толокнянка быстро расположилась на плотном листе пергамента и заняла собой почти всю печь. Из кладовой доставались и вставали стройным рядом на стол небольшие склянки, горшочки и конвертики с высушенными до состояния порошка травами. Тут же в миску юная Тиниоак выложила угощение для кота, поставила на пол, едва слышно мяукнув (или все же шикнув?), и снова вернулась к подготовке.