Диана Хант - Королева-дракон(ов)

Заметив, что я зябко повела плечами, Исам накинул мне на плечи свой камзол.

– Прогуляемся? – предложил он, махнув рукой в сторону общежития.

– А как же дормез? – поддразнила я его.

Дракон широко улыбнулся, сверкнув в темноте полоской зубов.

– На дормезе быстро, а хочется побыть с тобой подольше.

Признание было простым, но таким искренним, что я покраснела.

– Пойдем, – потянула я дракона за собой. И, увидев, как его глаза зажглись синими фонариками, добавила: – Но только до общежития. Студенческого.

Судя по тому, как хмыкнул Исам, мысль о некоем другом общежитии и ему пришла в голову.

– В общежитии для преподавательского состава моя комната находится рядом с комнатой дражайшего кузена, – признался он, подтверждая мою догадку.

– Кто бы сомневался, – фыркнула я, отметив, что у местного ректората своеобразное чувство юмора.

Пользуясь тем, что Долина Знаний временно опустела, все, и адепты, и преподаватели, веселились на балу в Пансионате Благородных Волшебниц, мы с удовольствием прогулялись по опустевшим аллеям пешком.

Мы держались за руки, молчали, временами обменивались понимающими взглядами, а вокруг царило настоящее волшебное лето. Раннего дыхания осени не чувствовалось. Природа даже в сумраке щедро разлила краски и ароматы. Скирон, который потерял меня, сделал вокруг нас круг, и, подозреваю, из деликатности, скрылся в ночи по направлению к общежитию.

– Спасибо за чудесный вечер, – поблагодарила я Исама, когда приблизились к крыльцу. Воспользовавшись тем, что мы были одни, поднялась на цыпочки и поцеловала.

Дракон обнял меня, прижимая к себе и тоже поцеловал. Нежно и властно, приоткрывая кончиком языка губы.

– Исам, – запротестовала я, отстраняясь. – Увидят.

Нехотя дракон выпустил меня из объятий.

На подкашивающихся ногах я взошла по ступеням. И уже у самих дверей обернулась на дракона.

А потом что-то произошло. Правда, я не сразу поняла, что именно. Легкий ветерок всколыхнул платье, воздух вокруг пошел странными волнами. Перед глазами пронесся вихрь, а потом снова стало тихо… и… как-то по-новому.

Изменилось и выражение лица Исама.

Из нежно-восхищенного оно стало… каким-то агрессивно-восхищенным. Глаза полыхнули темно-синим пламенем, ноздри раздулись, а на щеках заходили желваки. Сдув упавшую на лоб прядь, дракон сглотнул и шумно выдохнул.

Он продолжал смотреть на меня… по-новому, и взгляд его был направлен… значительно ниже лица.

Я проследила взгляд Исама… и ахнула, закусив губу.

Оказывается, магический «заряд» моего платья кончился. Ну и оно ожидаемо исчезло. Хорошо, что все остальное не иллюзорное было, а настоящее, из «зеркального» мира привезенное. Но какое!

Лифчик без бретелей из синего атласа, в тон к нему трусики, только они еще с полоской кружева… Добавить сюда еще тоненькие чулочки, тоже, естественно с кружевом, и туфельки на шпильке…

Словом, я жутко покраснела, хотя думала, дальше некуда, а Исам снова сглотнул.

Но стоило кустам, что растут вдоль аллеи, дрогнуть, как на мне тут же оказалось нечто черное, совершенно бесформенное, подозрительным образом мешок напоминающее, только с дыркой для головы, и то с высокой стойкой воротника. В общем, я поняла, будь воля этого шовиниста, он бы, ничтоже сумняшеся, меня в паранджу обрядил бы. Ей-небо, обрядил бы!

***

Приведя себя в порядок перед сном (чему немало способствовал прохладный душ), я, переодевшись в пижамные шортики и маечку, уселась на кровати лицом к стене в привычную уже медитацию.

Сначала выходило плохо: все мысли были только о некоем Ледяном драконе. И, как назло, губы и другие участки тела продолжали гореть после его поцелуев и касаний (так что ничего, выходит, душ и не помог). Только нечеловеческая (подозреваю, именно драконья) настойчивость и истовое желание узнать продолжение истории Джун позволили провалиться в привычный временной водоворот.

Джун… Не сказать, что она была несчастна В Огненном дракарате.

Отец, бесспорно, выделял из остальных наложниц и даже жен.

И недели не прошло, как Мичио Кинриу сделал послушную Джун своей седьмой женой. Причем, сбылось предсказание госпожи Митсуко: юная Джун (теперь уже госпожа Джун) стала любимой женой верховного предводителя Огненного дракарата.

Жизнь в гареме мне, наблюдающей со стороны, казалась скучной и однообразной. Наложницы – ненавидят, жены пакостят. Причем, в лицо все улыбаются, и от этих улыбок становится муторно на душе. Впрочем, с пакостями, как с мелкими вроде умыкнутой безделушки до крупных, вроде подкупа джошу и подливания ядовитых веществ в еду и питье (нет, ничего смертельно, максимум – рези в животе или жуткая крапивница на неделю), завистницам как-то не везло.