Сергей Павлов - Когда я убью дракона

– Это… Иллизорий! Тут такое дело… – донеслось сверху – Твое облако капало-капало… и накапало мне полную грудную клетку воды!

Маг раздраженно вздохнул.

– Ха, если сейчас прямо подо мной развести огонь, то из меня получится неплохой супец! – продолжал Веткоцеп – И даже тарелка не нужна – я сам себе тарелка! Ха-ха! А вместо ложки можешь использовать мою лопатку!

Решив, что после столь важного открытия можно отвлечься на одну мелочь, Иллизорий поднялся в припарировочную. Когда внутренности гоблина были избавлены от воды и выращены заново, чародей отправил его восвояси. На прощание тот поблагодарил за все прочитанные книги и пообещал принести свет знаний своему народу. А ведь и правда, речь Веткоцепа сильно изменилась за время лежания на столе без печени и ребер!

Иллизорий вернулся к котлу. На столе лежали две склянки с волосами разного цвета. Светлые волосы его сейчас не интересовали, так что он взял и вытряхнул в котел два толстых черных волоса. Когда зеркальная поверхность зелья вновь затвердела, Иллизорий увидел, как по холму быстрой и уверенной трусцой поднимается широкоплечая фигура его новой знакомой женщины-орка.

Тардла снова напала на след. Ее путешествие продолжалось уже неделю, и она заметила, что стала худеть, питаясь раз в день, если не реже. Но для орка такое было нормой, ведь ее народ славился своим умением выслеживать цель, что часто подразумевало длительные походы через леса, степи и горы. И если в найти пищу в лесу для орка не проблема, то со степями и горами сложнее. Но все тяготы долгого похода для Тардлы являлись лишь мелкими неудобствами, ведь в своем племени она была лучшей из лучших.

Девочки вообще рождались у орков нечасто. Может быть, это и было причиной, почему сей народ ценил силу превыше всего остального. Малое количество потенциальных матерей буквально не оставляет девочке выбора, кроме как быть женой самого сильного орка в племени и нарожать для него десяток-другой будущих воинов. Но Тардла с самого начала отличалась от других девочек. Любая маленькая орочиха уже в детстве сильнее любого человеческого ребенка, но так вышло, что Тардла уже в утробе матери была крупнее своих четверых братьев. Когда в очередной день в детояме мальчишки хотели поиздеваться над ней, то как правило возвращались домой без одного из (или всех) клыков. Когда начались охотничьи тренировки, она с упорством влезала в толпу мальчиков, а тот, кто подмечал, что ей здесь не место, тут же получал по голове предметом, схожим по твердости с орочьей черепушкой.

Годы шли, и пока их наставник делал вид, что не замечает девочку в строю, она научилась многому. Именно научилась, что для орка было страшной редкостью! Ведь в основном процесс обучения чему-либо заключался в правиле “Или делать или больно!”. Для человека со стороны смотрелось бы как дрессировка стаи бешеных собак. Пока старейшина-охотник не смотрел, молодые орки все время искали повод для драки, выпуская неуемную энергию, бурлящую в их крови. Тардла же была гораздо спокойнее, так что пока мальчики дрались, она наблюдала. Пока все били как можно сильнее, она искала уязвимые места. Пока все кидали копье как можно дальше, она кидала его ближе, но попадала в белку на вершине дерева. Пока наставник буквально тыкал плоские носы в разницу между волчьим и собачьим следом, она запоминала разницу между следами своих товарищей. Так что когда мальчики превратились в молодых мужчин, став сильнее нее, Тардла могла противопоставить им мудрость взрослого воина и следопыта.

Но все равно, орки в среднем настолько тупы, что не в силах понять, кто умнее, чем они сами. Так что самого наглого и доставучего из ее ровесников пришлось съесть. После этого все наконец признали ее превосходство. Минусом в долгожданном триумфе стало то, что теперь все мужчины боялись ее, и никто не хотел на ней жениться. Так что Тардла Сильноумная ушла из племени и стала наемником-одиночкой.

Она встряхнула головой. Теплые воспоминания о детстве отвлекли ее от дела.

Тот человек, за которым сейчас следовала Тардла, преодолел весь этот путь уже достаточно давно, иначе поиски бы продолжались не дольше десяти дней. Это была самая сложная задача в ее жизни – отыскать кого-то по следам пятилетней давности. Про сами следы уже и говорить нечего, и в таком случае приходилось полагаться лишь на знание субъекта. К счастью, Тардла начала поиски из места, где принцесса Ийя провела все свое детство.