Марианна Красовская - Злодей ее романа

***

Сашка уже не плакала – злилась.

– Ненавижу, – бормотала она, яростно разрывая в клочья эскизы и выкройки. – Скотина неблагодарная! Сухарь вяленый! Пряник плесневелый! Вобла тухлая! Чтоб тебе пусто было!

– Надеюсь, не мне? – поинтересовался Кощей, с легкостью вскрыв замок и заглянув в дверь.

Посмотрел на разбросанные по комнате клочки бумаги, присвистнул. Сашка обожгла его взглядом и продолжила рвать бумаги, бормоча проклятья себе под нос.

– Саш, ну ты чего? – примирительно спросил Кощей, взяв ее за плечи.

– Я, если хотите знать, эту рубашку две ночи расшивала, – выкрикнула Сашка. – Ткань ткала, все ногти поломала. Станок заедало постоянно. А Вы! А Вы! Вы ее смяли! Поди еще смеялись надо мной, да?

Снова из глаз полились слезы от обиды и несправедливости.

А ведь это эмоциональный откат – понял Кощей. Девчонка столько силы в рубашку вбухала, от чистого сердца старалась, да еще и в короткие сроки. По традиции, вышивают долго, месяц, а не то всю зиму, потихонечку. А когда такую вещь девушка парню дарит – это обычно в постели заканчивается. Надо мастерице силы пополнить, а сексуальная энергия, как известно, самый мощный стимулятор.

Нет, Кощей помнил, что рубашки да полотенца и богатырям дарили в благодарность за подвиги ратные. Не сестры и не матери – простые женщины. И про постель в этом случае никто не думал. Вот и Саша ему подарила. Как богатырю.

– Успокойся и сядь, – прикрикнул отчего-то уязвленный Кощей на девушку. – Чего разоралась? Понравилась мне рубашка, понравилась.

– Незаметно что-то, – буркнула Сашка, выразительно его оглядев.

– А что ты думала, я такую ценную вещь просто так носить буду? – удивился Бессмертный. – На праздник надену.

– Ага, на похороны свои, – поджала губы девушка. – Я не для того с ней корячилась, чтобы она в шкафу валялась.

Саша плюхнулась в кресло, нахохлилась, однако плакать перестала. Кощей присел рядом, на пол. Близко-близко к стройным загорелым ногам – Сашка снова была в шортах.

– Ну хочешь я ее сегодня надену? – примирительно сказал он, заглядывая ей в глаза.

Не выдержал искушения, провел ладонью по девичьей ножке.

– Хочу, – угрюмо ответила Саша, скрещивая руки на груди.

Голова у Кощея была как в тумане. Близость этих сумасшедших ног пьянила как вино, заставляла вытворять глупости. Кому-то, определенно, долгое воздержание в голову ударило. Но ведь девушка не против?

– А что люди скажут? – хрипло спросил он, не сводя с нее глаз. А рука сама по себе выписывала узоры на Сашкиной гладкой как шелк коже.

– А вам не все ли равно? – подняла брови Сашка.

– Мне-то все равно, – согласился Кощей. – А твою руку кто-нибудь да узнает.

– И чего? – фыркнула девушка. – Я ж ничего такого… не имела в виду…

– Плохо, что не имела, Александра, – не выдержал Кощей. – Очень плохо.

Александра широко раскрыла и без того огромные голубые глаза и внезапно обнаружила его руку на своем бедре. Вопросительно, не поняв пока ничего, поглядела ему в глаза. Как-то невесело усмехнувшись, Кощей опустил голову и поцеловал ее коленку. Александра ахнула придушено. Не от возмущения, а от огня, в животе вспыхнувшего.

«Что я делаю, болван?» – с ужасом думал Бессмертный, рывком стягивая девушку с кресла. Сжал податливое тело, потянул за косу, заставляя Александру запрокинуть голову. Поглядел на полураскрытые влажные губы, на изумительной красоты глаза, на разрумянившиеся щеки – какой мужик устоит? Он не устоял. Не железный же он в конце концов. Жадно целовал, стискивал в объятьях, не давая вырваться.

Как будто она думала вырываться! Напротив, у Сашки голову снесло напрочь. Сама отвечала на жаркие поцелуи, сама руки под его футболку запустила, вокруг него обвилась лозою. Только б не останавливался!

Кощей очнулся, когда стаскивал с девушки шорты вслед за майкой. Сам он уже был полуобнажен, где была его футболка, даже не понял. Зато отчетливо понял, где были Сашкины руки. На ремне его джинсов. На него как будто ушат ледяной воды вылили.

Ведь не сама она, это откат! Не раз и не два Кощей таким откатом пользовался. Когда ведьма много сил отдает – после лечения ли, после заговора, после изготовления сильного зелья – соблазнить ее легче легкого. Сама в объятья падает, ей все равно, какой мужик, лишь бы хоть немного люб был. Оттого и колдуют ведьмы в лесной глуши, подальше от людей. А если учесть, что самое сильное колдовство творится в обнаженном виде – у женщин, конечно, мужчинам проще – забирались ведьмы чуть не на лысую гору, да ограды ставили. Знали о своей слабости. Кощея никакие ограды остановить не могли, да и чаща ему нипочем, вот и пользовался моментом, бывало. И нисколько об этом не сожалел. Хотя и был проклят неоднократно. И бит был несколько раз.