Денис Баракин - Междумирье. II Знакомьтесь, Синди

– Только не говори, что нужно вычистить этот сортир! – зажав нос рукой, проворчал Делвин.

– Правильно ли я понимаю, уважаемая Синдия, что за это дверью нас ждёт замаскированный таким образом портал? – невозмутимо осведомился Лайтли.

– Это значит «мы согласны»? – сухо осведомилась фея, проигнорировав вопросы.

Друзья переглянулись и пожали плечами.

– Прошу прощения, но для начала хотелось бы понять причину подобной секретности и хотя бы в общих чертах уяснить, что за работа нас ждёт? – старательно сохраняя самообладание, уточнил Альмистель.

– И размер нашего гонорара! – веско добавил Ходерхайм, грозно зыркнув на собеседницу.

– Ничего невыполнимого. Даже не смертельно… – неохотно ответила Синди, словно рассказывала уже в сотый раз. – Но упоминать о произошедшем строжайше запрещено. Вся информация засекречена! По выполнении дюжина сназлов.

– Но… – попытался возразить Делвин.

– Это всё! – отрезала она, скрестив руки на груди. – Соглашайтесь или проваливайте!

– Не слишком-то вежливо с вашей стороны, юная леди! – заметил Лайтли, которого происходящее порядком утомило.

Фея презрительно фыркнула и вздернула носик. Крылышки за ее спиной вспарывали воздух с едва слышным жужжанием.

– С другой стороны, – с редкой рассудительностью произнёс Ходерхайм, – в таверну нам сейчас точно хода нет… Да и поиздержались мы изрядно. Дружище, давай сходим!

Альмистель обдумал предложение соратника и пришел к выводу, что встреча с разгневанными посетителями кабака уж точно не принесет дохода.

– Сделка! – решительно заявил он.

Делвин хлопнул напарника по спине и повторил ту же фразу.

***

– Копать-колотить! Ты женщина! – в ужасе воскликнул Ходерхайм, стоило ему прийти в себя после путешествия через портал и взглянуть на спутника.

– Боюсь, следующая новость окажется для тебя еще более волнительной, так что лучше присядь, – невозмутимо отозвалась тоненьким голоском хорошенькая высокая эльфийка.

Делвин послушно плюхнулся в мягкое кожаное кресло с истёртыми подлокотниками.

– Ты тоже хм… сменил пол! – сообщил Альмистель и протянул другу маленькое зеркальце, пристально следя за его реакцией.

Делвин с подозрением покосился на эльфийку, но зеркальце взял. Из отражения на него воззрилась хмурая гномиха с короткими жесткими волосами цвета спелого каштана, и грубыми чертами лица. Два уголька непроницаемо чёрных глаз придирчиво взирали из-под кустистых бровей почти сошедшихся над переносицей на едва заметные усики под носом-картошкой.

– Что?! Я баба?! Синди!!! – выронив зеркальце, яростно заорал Ходерхайм. – Печень хряка, как она посмела?! – его возмущению не было предела.

– Будь оптимистом, дружи… подруга! Не все так плохо, – успокаивающе сказал Лайтли, оглядывая небольшую комнату. – Смотри, какое милое местечко!

Большое окно, занавешенное прозрачным тюлем, давало вдоволь света. На маленьком столике изящной работы ютились золочёный подсвечник на пять свечей, графин из потускневшего серебра и пара фужеров, в одном из которых ещё алела капелька недопитого вина. Огромные кожаные кресла, стоявшие возле столика, казались в сравнении с ним настоящими великанами. Судя по потёртой обивке, они имели тесное знакомство с дюжинами гостей. Так сказать, познали самую мягкую их сторону.

На мгновение воодушевившись при виде графина, Делвин вновь приуныл, обнаружив, что кто-то уже успел основательно пригубить всё его содержимое.

– Взгляни на эту величественную кровать. Настоящий альков! – преувеличенно восторженно продолжил Альмистель, надеясь подбодрить подругу. – Сам посуди, могло быть гораздо хуже! Похоже, мы с тобой оказались…

Он не договорил, поскольку внезапно догадался, где, собственно, они очутились. Дрожащей рукой Лайтли принялся искать, на что бы опереться. Ухватившись за дверцу шкафа, сдавленным голосом он закончил:

– В борделе…

Делвин не сразу понял, о чём говорит товарищ, поскольку был в тот момент всецело поглощен всесторонним изучением своей новообретённой пышной груди.

– Какие у меня… – бормотал он. – Борделе? Ха! Ну ты и выдал! – расхохотался Ходерхайм. – Вот уж не ждал от тебя!

Лайтли не обратил на него внимания, сосредоточившись на дыхательных упражнениях. Ему очень хотелось прийти в себя. Во всех возможных смыслах.

Заметив, что друг не смеётся, Ходерхайм остолбенел. Затем бегло огляделся по сторонам и принялся искать, чем бы забаррикадировать дверь.