Татьяна Федоткина - Злодейка

Я бы тоже хотела веселиться, но моя голова чуть не лопнула от наплыва воспоминаний. Сотни разных голосов враз звали меня по имени. Енина .

– Енина!

Я притворяюсь, будто бы сплю, чтобы мама пришла и поцеловала меня в веснушчатый нос. Так она и сделала.

– Вставай, егоза, – мама засмеялась. Моя сестра-близнец Анине со скучающим видом уже ждала меня к завтраку. Для нас обеих сегодня самый лучший день! Мы едем поступать в магическую академию. Анька, как всегда, переживала. А я вот не волновалась. Я знала, чего хочу, знала, что умею. Что с того, что мне двенадцать лет!

Магию я чувствовала с тех пор, как научилась ходить. Ведь она цвела повсюду. В каждом человеке, в жучках, в воде, в деревьях. Больше всего я любила, конечно, огонь. И сама на него же походила. Пышные красно-рыжие завитушки, на моей голове, казалось, жили иногда отдельной от меня жизнью. Но непременно следовали за мной.

Пока училась самостоятельно управляться с огнем, сожгла курятник (ух какой вечером был пир на весь мир, пока я стояла в углу), два сарая (в тот день еще и две ягодицы полыхали от ремня) и теплицу в огороде.

У Аньки, видимо, в противовес мне, тоже раскрылись магические способности. Пожары, устроенные мной, вмиг затихали, стоило ей взмахнуть рукой и вызвать самое лучшее средство для пожаротушения – воду. Жить стало легче.

Вообще, сестру я очень любила, как и она меня. Я любила всех. Моя жизнь – прекрасный подарок, и я радовалась каждому дню. А сегодня – лучший день.

– Гляжусь в тебя, как в зеркало, – я подмигнула Аньке, чтобы она хоть чуть-чуть расслабилась. Та улыбнулась мне в ответ, и я огненным вихрем унеслась собираться.

Академия находилась на острове Гвинск и состояла из семи зданий – семи школ со своим направлением магии.

Чернокупольный собор, не сложно догадаться, для приверженцев черной магии. Да-да, она разрешена. И изучают ее якобы для борьбы со злом. Чернокнижники подписывают в конце учебы договоры, что использовать магию будут только в благих целях. Ага, как же!

Напротив выстроили храм из молочного мрамора – школа белой магии. Бабочки, цветочки, радуга, красота.

Остальные пять, как я поняла, для материальной, лечебной, стихийной, пророческой и некромантской школ. По их виду сложно определить, к какому именно направлению они принадлежат.

Мама держала нас с Ане за руки, пока мы стояли в очереди на вход. Время текло как самогон из папиного аппарата. От нетерпения я то и дело вспыхивала, как дым от свечи, обжигая маме руку. Ане легче переживала томительное ожидание.

– Имя, – сказала уставшая тетенька, когда наша очередь, наконец, подошла.

– Енина! – выпалила я.

– Анине, – спокойно сообщила сестра.

Тетка оглядела нас.

– Школа?

– Стихийная. Мы обе!

– Факультет?

– Огненной магии, – растекалась я от счастья.

– Водной, – ответила Ане.

– Вступительные экзамены на огонь завтра в девять, вода в двенадцать. Удачи! – тетка шлепнула ладонью по пергаментам с нашими именами и временем экзаменов. Под рукой проявилась настоящая волшебная печать!

Как я дожила до следующего дня, одному Солнцу Небесному известно. На экзамен явилась вовремя и во всей красе. Меня проводили в центральный собор. До чего он хорош. В холле мягко плескалась вода в искусственном озере. На стенах потрескивали искорками факелы ручной работы. Под ними в крупных горшках цвели прекрасные растения. Анине здесь тоже понравится!

– Проходите в кабинет, – сказал сопровождающий.

– Странные двери у нас!

Сопровождающий улыбнулся. Двери и впрямь необычные. Огненные. Горят, плюются пламенем. Не хотят пускать. А я хочу зайти. И вошла. Огонь мягко потрогал меня и пропустил.

– Поздравляю с успешным прохождением первого испытания, – сказала красивая среброволосая молодая женщина, сидящая за учительским столом. За партами скучали уже несколько моих, надеюсь, будущих одногруппников. – Меня зовут профессор Мания. Я – преподаватель теоретической магии и ваш куратор на ближайшие годы обучения.

– Меня зовут абитуриентка (мама научила этому слову) Енина. Я – будущий студент Стихийной Школы, факультета Огня и ваш будущий подопечный на ближайшие годы обучения.

Профессор по-доброму рассмеялась.

– Садись, Енина. Мы ждем еще трех абитуриентов.

Я присела рядом с черноволосым парнишкой. Целое солнце внутри меня светилось счастьем.

– Фу, конопатая, – прошипел пацан.

Это мне? Это он про меня фу? Я ведь совсем не такая, мама говорила, что я – ее солнышко, а Ане – цветочек. Разве солнышко – это фу?