Виктория Серебрянская - Как воспитать кота и дракона

– Тьфу ты! А я-то думаю, чего ты на горничных взъелась!.. А оно вон как… Разбаловались девки без статс-дамы.

– А где она, ваша стаст-дама? – Я наконец добралась до заветной дверки, ведущей в ванную и попросила: – Погоди, я сейчас приведу себя быстро в порядок, а потом ты расскажешь!

Кот согласно кивнул:

– Да, давай. Мне тоже нужно умыться. А я, знаешь ли, никак не привыкну…

Бегемот оборвал себя на полуслове и как-то испуганно покосился на меня. Я взгляд заметила. Но предпочла сделать вид, что вся уже мыслями в водных процедурах:

– Отлично! Я постараюсь побыстрей!

Закрыв за собою дверь, я огляделась. В просторной комнате, по размеру большей, чем моя квартира, было светло от огромного окна. По сути, дальняя стена вся была стеклянной, открывая замечательный вид на пушистые облака. «Этаж четвертый или пятый», мелькнуло в голове. С одной стороны хорошо, никто не будет подглядывать. С другой – в случае чего, через окно не сбежишь.

Справа стена была выложена крупными зеркальными прямоугольниками, создавая своеобразное мозаичное зеркало. Я предположила, что за этими панелями прячутся разные шкафчики. Прямо по центру комнаты размещался огромный бассейн, к которому вели три ступеньки, выложенные светлым камнем с золотистыми прожилками. В углу слева помещался почти привычный глазу умывальник, тоже варварски отделанный золотом. Интересно, бассейн изнутри вызолотить не забыли?

В следующий момент я поперхнулась смешком. Потому что глаза наткнулись на него . Того, кого принято душевно обнимать после неудачных или чрезмерных празднований. Правда, в моем мире фаянсовый друг всего человечества чаще всего был белого цвета и практически одинаковой, я бы сказала типовой, формы для всех. А тут…

Мои брови неудержимо поползли вверх, прячась под взлохмаченную со сна прическу. Потому что кто-то из королевских фавориток явно обладал слишком большими амбициями. Унитаз здесь был установлен в форме трона. Тоже золотого цвета.

Я зажала рот рукой, глуша в себе клокочущий смех. Интересно, чем думала эта неумная особа, заказывая себе отхожее место такой формы? И как к этому отнесся принц? Или он тоже делает свои делишки, сидя на троне?

Кое-как успокоившись, я покосилась на зеркала, коих тут было в обилии. На меня с серебристой глади смотрела растрепанная со сна блондинка с порозовевшими от сдерживаемого смеха щеками и сияющими голубыми глазами. Мда-а-а-а, Алинка, ничем тебя не перешибешь! Тебя уволокли из привычного мира, лишили работы, жилья, одежды, да всего! А ты с любопытством гадаешь, как принц отнесся к тому, что его любовница опорожняет кишечник, сидя на троне!

А чего рыдать, вдруг будто кто-то в ухо шепнул. Дома все равно ничего не держит. Ни родителей, ни родственников, ни друзей. Одна только Ксюха, и да, Ксению жалко. Ей без меня будет очень тяжело. А мне абсолютно все равно, чем жить и кем зарабатывать себе на кусок хлеба. Хотите воспитательницу? Ну ладно, потом не жалуйтесь, сами умыкнули. Кстати, прежде всего надо затребовать контракт и ознакомиться с условиями. А потом уже решать: воспитывать кого-то, или пусть лучше живет.

С этими мыслями я решительно шагнула к бассейну, на ходу развязывая пояс халата. Сейчас ополоснусь и начну пытать Бегемота. Чтоб ему жизнь малиной не казалась.

В тот самый момент, когда я поставила ногу на нижнюю ступеньку, ведущую в бассейн, в комнате вдруг резко потемнело. Я подняла голову и поняла, что от ужаса сейчас грохнусь в обморок: за окном в воздухе висела огромная шипастая башка теплого шоколадного цвета, а янтарный глаз с жадным любопытством следил за мной.

***

– Ты с ума сошел? Или решил таким способом отделаться от воспитательницы? – нервный шепот безусловно принадлежал Бегемоту.

– Да я просто хотел на нее посмотреть! – возмущенно огрызнулся незнакомый мне голос. – Откуда я знал, что она такая нервная?

– А ты бы не нервничал, если бы к тебе во время принятия ванны в окно заглянуло чудовище?!

– Я не чудовище! Я – будущий правитель этой страны!

Перепалка над моей головой набирала обороты и болью отзывалась где-то внутри черепушки. Не открывая глаз, я припечатала будущего правителя:

– Продолжай в том же духе, и править очень скоро будет не кем. Или ты этого и добиваешься?

В комнате воцарилась ошеломленная тишина. Боль, гнездившаяся внутри моей многострадальной головушки, умиротворенная этой тишиной, начала стихать. Я повернулась на бок, не открывая глаз, устроилась поудобнее и начала уплывать в сон, когда в комнате раздался возмущенный вопль: