Энжи Собран - Замуж? Не пойду!

Снова где-то в кустах затрезвонил телефон, голося на все окрестности и распугивая лесных обитателей. На следующем заходе будильника, мне все же удалось переломать древко и просунуть стрелу вперед. Видимо, моему подопечному тоже не понравился мой будильник, почти как мне по утрам, иначе, зачем так надрывно стонать?

Достав из аптечки, которая по наущению папы всегда была при мне, хлоргексидин, стерильную марлю, медицинский клей и английскую булавку, обработала раны, скрепила края. Понимала, что нужен врач и скорее всего у моего невольного пациента пробито легкое, но больше, чем оказать первую помощь сделать ничего не могла.

Подобрав телефон и стащив с дерева рюкзак, накрыла парня спасательным термоодеялом, а сама принялась соображать еду.

Все-таки иногда полезно иметь помешанного на выживании родителя, особенно когда какие-то странные стены выбрасывают тебя в новый мир.

Сделав сильно сладкий чай, напоила раненого. Опустошила банку тунца с сухарями. На сытый желудок немного разомлела, и сама не заметила, как вырубилась рядышком с болезненным.

Проснулась от запаха жареного мяса. Открыв глаза, обнаружила вполне здорового пациента, поджаривающего на вертеле тушку небольшого безвинно-убиенного зверька.

«Красивый», – вынесла я вердикт после нескольких минут разглядывания. Кудрявые каштановые пряди до плеч, раскосые глаза цвета состаренного серебра, что прятались за густыми ресницами, широкие четко очерченные скулы, немного квадратный подбородок, нос с едва заметной горбинкой, легкая щетина на щеках и сжатые в тонкую полосу губы.

– Что ты со мной сделала, полукровка?

Ох, уж лучше бы он молчал, а то все очарование момента нарушил.

– Спасла? – неуверенно предложила ответ.

– Что это такое? – подошел он ко мне ближе, чуть ли не тыча в меня своими грудными мышцами, на которых и следа от раны не осталось, и только булавка призванная стянуть края осталась торчать, будто вросшая в кожу.

– Вот это регенерация, – удивилась я, подскакивая на ноги и непроизвольно протягивая руку в желании прикоснуться к чуду.

Чудо же отдернулось от меня так, будто мои грязные руки могли замарать его чистый торс. Поморщилась от читаемого в серебристых глазах пренебрежения.

– Это что какие-то специальные брачные традиции. Твой народ так ставит метки, полукровка? – вопил этот высокомерный ммм… индюк.

– Больно надо. Не дергайся, сниму, – предложила я.

Парень настороженно и с опаской посмотрел на меня:

– А вдруг ты что-то провернешь, и я опять окажусь при смерти?

– Будешь выделываться, точно проверну. А при смерти ты оказался не по моей вине, хотя за дальнейшие события не ручаюсь.

Расстегнув булавку, вытащила ее из раны, злорадно радуясь тому, что это несносный тип морщится от боли.

– Повернись.

– Зачем?

– Ну, можешь не поворачиваться, – пожала я плечами, – и второе украшение оставить себе на память.

Он все же повернулся, и я быстро вытащила вторую булавку. Отвернулась и, продезинфицировав булавки, сложила их в аптечку. Собрала свои разбросанные пожитки, отмечая, что кто-то не сдержал любопытства и сунул свой нос, куда не следовало. Накинула рюкзак на плечи, подхватила арбалет и поспешила покинуть поляну. Благодарности от этого зазнавшегося типа ждать не стоит.

– И куда ты собралась, полукровка? Как я понял, ты спасла мне жизнь и теперь я обязан на тебе жениться, – ошарашил меня этот ммм… индивидуум.

– Спасибо не надо, – открестилась я от этой чудесной перспективы.

– Я тебя не спрашиваю, человечка, – прорычал мне в лицо этот наглец, в мгновение ока, очутившись рядом.

– А зря. Иначе можно не досчитаться бубенчиков, – еле слышно пробормотала я, с трудом удерживая на месте коленку, готовую лишить кое-кого этих самых бубенчиков. – У меня нет матримониальных планов в отношении нахалов и наглецов.

– Да как ты смеешь, полукровка?!

Ну, все достал! Я крутнулась, сделала подсечку и уронила на спину зарвавшегося типа. Шокер у шеи стал увесистой причиной меня выслушать.

– Лучше тебе не дергаться, чистокровка. Еще раз назовешь меня полукровкой и лишишься своей женилки.

Он все же дернулся и ожидаемо получил ощутимый разряд. Удивленно и немного укоризненно посмотрел на меня, уже теряя сознание.

Встав с бессознательного тела, прошлась по поляне. Забрала с костра вертел с уже приготовленной тушкой – либо сгорит, либо кто-то съест, пока этот будет валяться в отключке – нечего добру пропадать. Да, и мне нужна материальная компенсация за нервное утро.