Андрей Белянин - Яжмаг. Клуб отверженных магов

…Я сам отнёс её на руках в спальню, уложил в постель, укрыл одеялом и сидел рядом на краешке кровати, гладя по руке, пока она не уснула. Нет, даже не пытался прилечь рядышком. Искушение было, не спорю. Но, чоткий Сотона, я с ним справился.

И не потому, что перед вами такой уж высокоморальный молодой человек, чтящий семейные устои, традиции, с должным воспитанием, духовными скрепами и принципами, скорее прямо наоборот – подобного аморального типа ещё поискать…

Просто моя случайная гостья буквально за несколько дней, ненавязчиво и незаметно для самой себя, вдруг взяла надо мной такую власть, что дерзкий Фамильяр, не стесняясь, обзывал меня подкаблучником. Да, разумеется, он ловил за это тапкой или даже чем потяжелее, но всё равно не затыкался, удирая от моего праведного гнева и хихикая в кулачок. Пожалуй, мой домашний демон неслабо подраспустился в последнее время, с этим надо что-то делать…

Если кто не в курсе, то, видимо, вам стоит отойти на два тома назад, ну или мне придётся максимально коротко объяснить, что тут у нас происходит. Позвольте представиться: яжмаг Ярослав ибн Гауда Мценский, полных лет тридцать три года, родился, вырос и живу в Северной столице России. То есть коренной петербуржец в восьмом или девятом поколении.

Талант к магии унаследовал от бабушки по отцовской линии. Зарабатываю сам, иногда очень неплохо. Мои родители на данный момент живут за границей, мне досталась мамина двухкомнатная (по факту её можно растягивать в пространстве) квартира в старом фонде, трёхэтажном особняке на Банковой. Высокие потолки, паркетный пол, окна на улицу, балкон.

Но если вы вдруг захотите нанести мне визит, то, увы, не получится, я не люблю незваных гостей, так что всё общение исключительно по Интернету. Меня оно вполне устраивает, яжмаги не самые коммуникабельные люди по природе и душой компании бывают редко. Оно нам надо?

Со мной в квартире живёт тот самый Фамильяр, в данном случае это имя собственное. Один из низших демонов ада, может выглядеть как угодно, но предпочитает облик толстого чёрного кота или любого другого представителя семейства кошачьих. Он отвечает за порядок, охрану дома и мою безопасность в целом, хотя втайне сам только и лелеет мысль меня убить. Возможно, рано или поздно у него это получится.

Несколько дней назад в наш налаженный чародейский быт вломилась русоволосая девушка, наивных взглядов на жизнь и нереальной чистоты души. Её зовут Нонна Бернер, она прапрапраправнучка архангела Метатрона Гласа Божьего, то есть одного из приближённых к Божьему престолу. А одно это уже внушает уважение.

Никаких особенных талантов девушка не имеет, кроме уникальной группы крови (сколько-то там процентов ангельской!) и удивительного визга, которым можно крушить стены крепостей. Нет, не иерихонская труба, но что-то где-то как-то вроде того…

Блондинка попала к нам по ошибке, но вот осталась у нас вполне сознательно. Сейчас спит в моей, временно оккупированной, спальне, оставив для меня испанский диван в рабочем кабинете. О диване потом, да и необязательно.

В общем, именно из-за неё меня угораздило всерьёз схлестнуться с троицей Хранителей. До сих пор не знаю, кто они, да, пожалуй, во всём Санкт-Петербурге никто наверняка не скажет, но принято считать, что они поборники сил Света и Добра. А поскольку я не отдал им Нонну «для опытов ради всеобщего благополучия», то теперь меня объявили вне закона.

Колдовать вне дома нельзя, и любой встречный вправе оторвать мне башку. Возможно, это справедливо, поскольку сначала надо было ею думать, а уже потом лезть спасать невинных девиц. Условная тёмная сторона в лице красавицы-гориллы (да, именно так!) дала мне полный карт-бланш по части пользования токсичными заклинаниями, в надежде, что я окончательно перейду под их нетопыриное крылышко.

Но в моей профессии лавирование чётким фарватером между берегов, невзирая на ветра и течения, является первым законом яжмажества. Поэтому нет, мне угодно изображать цветок в проруби, но не отдавать свою, даже условную, свободу ни на чей алтарь.

Общеизвестно, что и сами две эти линии, Света и Тьмы, весьма приблизительны, постоянно подменяя друг друга в так называемой ситуационной этике. Но если одни готовы закрывать глаза на мелкие прегрешения, всегда предоставляя шанс исправиться, то другие крайне жёстки в неотвратимости наказания, зато до последнего держат слово.