Ольга Буклина - Настанет век пырларла. Книга 2. Не верьте легендам, или Сердце Гор

– Молния идет пешком – упрямо ответил молодой Челанг, – я тоже пойду.

– Не экспедиция, а выгул дурака, – Бакар посмотрел на Шэда, но тот не повернул головы. Шикиэрта крайне раздосадовало, что Бакар поехал с ними и Маад остался без присмотра, а с ним и Шунске. Он до сих пор разговаривал сквозь зубы, хотя и признал, что методы Пихомора оказались чрезмерными.

Трудности в пути начались почти сразу. Луна наотрез отказалась входить в пещеру Пырларлов, через которую, судя по карте, можно было в несколько раз сократить путь. Ничего не помогло: ни уговоры, ни завязывание глаз, ни попытки втянуть ее в пещеру на аркане. Когда она упала, полузадушенная, Ги-Мла принялась со слезами умолять прекратить это издевательство. После короткого совета компания двинулась в обход, но Луна не привыкла к длинным переходам и через восемь дней захромала. Пришлось снять с нее поклажу, а Ги-Мле пересесть на Малыша. Хотя это место – в объятиях Бикира – было самым уютным и безопасным на свете, казалось, все считают ее виновной в строптивости скайларла. Ну как все… Силангу было без разницы, куда идти, лишь бы с Молнией, а Ки-Клат, похоже, вообще не замечал внешнего мира. Он ехал, отрешенно глядя перед собой, сухо отвечал на вопросы, просили что-то сделать – делал, давали еду – ел, отправляли спать – спал. Один Бакар знал причину и временами пытался расшевелить юношу, иногда даже с некоторым успехом.

Близнецам и Шэду нелегко приходилось со всей этой компанией, особенно с Силангом, которому непременно нужно было изучить все интересные мелочи. Он буквально изводил друзей вопросами. Вот и сейчас он с открытым ртом остановился возле старой сосны, растущей на почти отвесном уступе. Дерево чудом держалось извилистыми узловатыми корнями за склон и много лет выходило победителем из борьбы с силой тяжести и ударами стихии.

– Бикир, а почему в дереве дырка?

– Не дырка, а дупло, – поправил сын митверхала, – потому что дерево старое и сгнило.

– Сгнило… – восхищенно выдохнул Силанг и на его лице отразился напряженный мыслительный процесс, – а кто его сгнякал?

Бикир чуть не подавился яблоком, которое жевал, и кашлянул. Он понемногу привыкал к своеобразному лексикону Силанга, но все равно задумался, что ответить. Юноша его опередил.

– Наверное, гняшки сгнякали?

Бикир хохотнул. Ну и словечки.

– Точно, Сил, именно гняшки бедное дерево и сгнякали. Видишь, ты молодец, сам все знаешь.

Молодой Челанг просиял от похвалы.

– Светлый Верхал все знает!

Из-за Луны на привал остановиться пришлось задолго до наступления темноты, зато можно было как следует отдохнуть. Ки-Клат расседлал лошадей и повел к ручью, возле которого резвились Гром и Молния. Поднимая тучи брызг, когтираньи вылавливали когтистыми лапами из воды мелких радужных рыбок и тут же их проглатывали.

Бакар с гримасой боли снял дублет. Уж что там такое Равтар намудрил со своими составами, но царапины на груди никак не хотели заживать. Рубашка пропиталась сукровицей и гноем и прилипла к телу. Не привыкший обращать внимание на подобные мелочи, преемник вынужден был признать, что в этот раз дело принимает нехороший оборот. Морщась, он стал потихоньку отдирать ткань от кожи.

– Эй, братишка, совсем рехнулся, или как? – окликнул его Бикир, – почему не перевязываешь?

– Думал, само пройдет, – сквозь зубы сказал Бакар, дернул, оторвал прилипшую ткань и сбросил рубашку. По груди потек ручеек крови.

– Нужно промыть и залепить тягучим корнем, – сказал Бикир, – так и до обширного воспаления недалеко, а целителей ты тут не найдешь.

– Пожалуй, стоит, – согласился Бакар.

– Моя жена большой специалист по тягучему корню, правда, любимая? – Бикир с нежностью посмотрел на Ги-Млу, – ты ведь не дашь деверю умереть от заражения? Я бы и сам мог, но нужно расседлать рогатых.

– Конечно, – Ги-Мла вспомнила тот страшный день, когда ей и Ки-Клату пришлось перевязывать раны Бикира. Что по сравнению с этим какие-то царапины?

Она достала порошок, миску, оторвала лоскуток чистой ткани и пошла к ручью, где Бакар уже успел ополоснуться и смыть кровь и гной. Царапины стали выглядеть вполне сносно, хотя какая-нибудь чувствительная натура могла бы упасть в обморок. Но только не Ги-Мла. Она улыбнулась Бакару и принялась разводить в плошке порошок тягучего корня. Преемник залюбовался красотой и плавными движениями. Стоило на миг забыться, и то, что он старательно прятал в душе, едва не вырвалось наружу. Ги-Мла поймала на себе слишком пристальный взгляд и вопросительно подняла брови, а он, спохватившись, отвернулся.