Елена Лобанова - Реализация

— Ититьская сила! — произнёс почти самое могучее заклинание Изнанки не так давно покинувший её писатель Золотов.

— М-да, практически — она, — подтвердил его вывод Витольд.

— Сильно их «того»… — глубокомысленно заметил Бормотун, рассматривая двух незнакомых попаданцев, сидящих на земле.

— Одни кости, — пренебрежительно тявкнул Витас, поскольку оборотня интересовало только добротное мясо, а не суповые наборы.

Горгуль промолчал, но почти по той же, что и оборотень, причине. Композиция из двух тощих парней непонятной реализованности его не вдохновляла — мужчинами Горгуль не интересовался.

Попаданцы показались Талику учебными медицинскими пособиями, которые прикрыли рваными тряпками во избежание шока случайных зрителей. Хоть сейчас колоритных доходяг в анатомический кабинет отправляй. А вот «студенты», желавшие изучать их лично, денно и нощно, скопились в количестве почти равном всем солдатам вторичной Мути, за исключением разве что бойцов заречного Троцкого. Хотя, кто мог бы гарантировать такую удачу? Предводителями масс выступали (или заступали за линию невидимого фронта) сразу три усача (один из них — старый знакомый «Сталин»), оба Ленина, включая того, который должен был спать в гробу, и мелкий попаданец в пенсне — Берия. Как определил Бормотун (если не соврал) — знатный маг-гипнотизёр. Между вцепившимися друг в друга доходягами и революционно настроенными массами решительным барьером стояли все три конвоира: замаскированная Силь-Колонтай вместе с набычившимся Баськой, и не менее решительно настроенный эльф.

Сцена, которую застал Талик, была почти немая. Ржали только кони, нарушая безмолвие картины. Получалось, что он успел очень вовремя, как раз перед всплеском решительных действий. Откуда взялись доходяги, и почему троица наблюдателей решила за них вступиться, выяснять было недосуг, да и неинтересно. Талик жаждал драки, а она назрела и с его появлением стала неотвратимой.

— Содействие властям стоит денег, — намекнул меркантильный Бутончик.

— И немалых, — подтявкнул Витас.

— Да нефиг оправдывать благородные порывы стяжательством, — пошёл на отрицание своей коварной сущности демон, — Здесь же целая толпа против двух скелетов и трёх аборигенов!

— Одно другому не мешает. Деньги и благородство. Даже — сопутствует, — развеял последние сомнения маг.

— На взлёт! — скомандовал писатель Золотов.

— Только не резко! — попытался воззвать к общему рассудку Горгуль, но демон и вампир совместными усилиями распахнули крылья, и свои мысли герой-любовник излагал уже в процессе резкого старта.

Нальдо почувствовал ценного писателя ещё до того, как тот открыл дверь барака и вышел во двор. Почти сразу же за спиной раздалось громкое «Рррраааа!», и их неугомонный подопечный воспользовался тем, что они с Силь поставили щит, а не купол. Ужасное упущение!

Попадан взмыл вверх и первым делом плюнул на макушку лысого попадана-не-мёртвого-вождя. Не исключено, что Виталия Золотова просто стошнило в результате быстрого взлёта. Вот такие они — попаданские голуби мира. Нет, чтобы вникнуть в ситуацию!

Сильтаирэ часа три потратила, доказывая местным жителям, насколько было бы разумно депортировать с позором «за пределы социалистической Родины» и этнофэнтезийного Кощея, и его противника — Николая-царевича. Особенно с учетом того, что между Кощеем, Царевичем и революционными попаданами не стояло ни одной красной девицы, ни одного сундука золота, который можно было бы экспроприировать, а вся вина этнически искажённых элементов заключалась лишь в идеологически неверной реализации и особом упорстве в их заблуждениях.

В процессе аргументации и контраргументации выяснилось, как именно эти два персонажа фэнтези «а ля рюс» оказались во вторичной Мути, на беду себе и на радость местным вождям.

Два попадана совсем не к месту — рядом со Вторичной Мутью — решили выяснить, кто из них качественнее чахнет над златом: исконно русский Тёмный Властелин Кощей, обладатель приятной наружности и «клада» немудрящего имущества, или самозваный царевич, на чью долю не досталось ни одной похищенной девицы. Кощей яростно доказывал, что его «клад» (чёрный плащ, сапоги, меч и два оловянных кубка) являются честной платой за знание оригинального сборника сказок, случайно прочитанного в детстве. А Царевич утверждал, что мрачная сущность стяжателя будет прогрессировать и всё-таки докатится до похищения невинных девушек.