Сергей Волчок - Куда идем мы…

(в которой нашему герою делают предложение, от которого нельзя отказаться)

о. Рикорда, часть архипелага

Императрицы Евгении.

42°52′ с. ш. 131°39′ в. д.

Ты, вообще, понимаешь, что произошло? – поинтересовался Император, – У него был даже не один шанс из ста, а гораздо меньше. Ты знаешь, что дистанционное инициирование «Святостью» невозможно без как минимум пятидесятипроцентной предрасположенности реципиента, но даже в этом случае статистика благоприятных исходов не превышает 4-5 процентов? И уж точно никто никогда не слышал о том, чтобы «Святость» скинули на кого-нибудь ниже десятки.

Император замолчал, возникла пауза и Четвертый внезапно понял, что это был вопрос.

– Нет, не знаю, – чистосердечно ответил он. – А Волков это кто?

– Тот, кого ты знаешь как Саню. А Лысый – Семенов. «Предрасположенность реципиента» и прочие непонятные слова – это о том, что Гена был невероятно везучим человеком, а ты – потенциальный бриллиант, требующий огранки. Еще вопросы?

– А зачем он так рисковал?

– Тупой? – искренне удивился обладатель 916 уровня. – Потому, что альтернативой был стопроцентный проигрыш. Волков с Семеновым отрабатывали его без вариантов. Они боевики, а у него боевка всю жизнь даже не побочкой была, он совсем в другие вещи раскачивался. Что он еще мог? Тянуть время, дожидаясь спасательной команды? Во-первых, он не мог знать о том, что я уже на подходе, а во-вторых, думаю, если бы он еще пару минут попрятался, когда его монахов вырезали, с него бы «Святость» слетела. Там же требования к этике запредельные. Но об этом мы с тобой еще поговорим.

Обещание поговорить почему-то прозвучало очень зловеще. А Император меж тем продолжал:

– Когда Волков зажал его рядом с инициированным монахом – а других в монастыре нет – то есть теоретически способным перенять «Святость», Гена реализовал единственную возможность не слить наш план. Пусть даже возможную чисто в теории. Он поставил все наши 70-летние усилия не на «орел» и «решку» даже – на то, что монетка станет на ребро. И сорвал банк!

Император вдруг с размаху хватил кулаком по столу. Сбитый из дубовых плах стол разлетелся не в щепки даже – в труху.

Развалив стол, суперхай неожиданно захихикал, а потом и в голос заржал:

– Четверка! Мать ее ити, скрижали понесет четверка! Это, конечно, пока чисто в теории, но это даже не сюр, это Ионеску какой-то! О, боги, сколько же лет жизнь меня таким зигзагом мордой по асфальту не возила? В один день с полного фарша в полный же минус, а потом пусть в околонулевой, но плюс? Двести лет такого впрыска адреналина не было? Триста?

Тут Император наконец обратил внимание на Четвертого, слушавшего его с открытым ртом – примерно половина слов, произносимых хаем, была ему абсолютно непонятна.

– Терпение, мой юный друг, терпение. Я понимаю, что у тебя в голове сейчас салат «оливье» из мелконарубленной информации, но времени у нас меньше трех часов, а сделать предстоит столько, что глаза закатываются и смотрят на внутреннюю поверхность затылочной части черепной коробки. Мне надо запустить процесс, поэтому сначала звонок, а потом мы с тобой поговорим.

Император извлек какую-то коробочку, чем-то щелкнул, и коробочка начала издавать шипящие звуки.

– Гуа – Импу, – сказал он в нее. – Гуа, ответь Импу.

– На связи, – вдруг ответила коробочка женским голосом. – Штаны, ты что – совсем берега потерял, старый ты дурень? Маразм подкрался незаметно?

– Гхм… – хай заметно смутился. – Гуа, я здесь не один, выбирай выражения.

– А мне насрать! – торжествующе заявила коробочка, – Тебя не было несколько часов, никто не знает, куда ты делся, и это накануне старта? Что я должна была подумать? Весь клан на ушах и на валидоле, смежники на нас волками смотрят – думают, что мы их кинуть решили. А что мне им сказать? Извините, у нас кланлид потерялся, и мы его найти не можем?

Женщина явно была на нервах, и этот монолог мог бы продолжаться долго, но Император прервал его одним-единственным словом:

– Заткнись.

Сказано это было таким тоном, что неведомая Гуа осеклась на полуслове, и сухо сказала:

– Извини. Говори, слушаю.

– Вот и слушай! – Имп не скрывал раздражения, – Черные прорвались в монастырь. Генка убит, я опоздал.

– Генка?! – женщина выкрикнула это таким тоном, что было понятно – сейчас последуют бабьи слезы.

– Заткнись – повторил Император, но уже не зло, а как-то… Командирски, что ли? Короче, это был явный приказ. – Заткнись и слушай, потом поплачем. Бирюк спас проект. Это была полная авантюра, но она сработала. Он скинул «Святость» на одного из монахов, который в итоге уцелел.