Анастасия Латышевич - Трудно быть богиней

– Бари, – судя по тону, Диларий был намерен вытрясти из мелкого завхоза нужную комнату, но я не хотела портить и без того натянутые отношения с домовым и чувствовать себя обязанной чем-то могучему верзиле, поэтому я его прервала.

– Я согласна. Пусть будет чердак.

Оба волосатых мужика, мелкий и мега крупный, удивлённо на меня уставились.

– Ты уверена? – переспросил Диларий.

– Да. Уверена. Можно посмотреть.

Бари умыкнул и вернулся к вкусно пахнущей кастрюле.

– Ну, пойдём. Раз так, – неуверенно проговорил хозяин дома и повлек меня за собой.

Наш марафон по дому продолжался: мы пошли обратно, на второй этаж, к узкой лестнице с поворотом. Диларий первый начал подниматься наверх. Несколько ступенек жалобно скрипнули и прогнулись под его весом. Дверь, закрывающая вход на чердак, была, естественно, деревянная, но в отличие от других своих соратниц – старая и облезлая, так как лак давно вздулся и лопнул. После непродолжительных пинков со стороны хозяина, эта старушка сдалась на милость и с протяжным скрипом отворилась, впуская нас в чердачные недра.

Да, давненько сюда никто не заходил! Пыли, хлама и паутины здесь оказалось немерено. Но само помещение мне понравилось: большое с достаточно высоким потолком, поскольку Диларий стоял в центре и не пригибался, значит больше двух метров, лишь на скатах ему приходилось слегка приседать. Возможно, когда-то давно оно планировалось, а может даже и использовалось как мансарда, но по какой-то причине хозяева решили, что в качестве чердака оно будет полезнее и забросили его.

Особенно меня радовало наличие двух больших окон по обеим сторонам комнаты. Правда, на данный момент, они были грязными и плохо пропускали свет, но какие потом апартаменты у меня получаться, если все привести в порядок! На душе стало весело и хорошо, появился задор. Я знала, что надо делать и как. А это не могло не радовать. Меня ждала грандиозная работа по зачистке строго хлама и новая шикарная комната впоследствии. Мне натерпелось приступить к делу.

– Диларий, здесь есть что-то, что тебе нужно? Или я могу распоряжаться всем имеющимся «добром» на своё усмотрение?

Богатырь окинул груды старья долгим задумчивым взглядом и с любопытством посмотрел на меня.

– Ты правда хочешь остаться тут?

– Да. Мне нравится эта комната, – уверенно ответила я и улыбнулась, видя растерянное лицо собеседника. – Так здесь есть что-то ценное?

– Нет. Можешь делать, что хочешь. Работы много, одной тебе будет сложно. Попроси Бари помочь. Как обустроишься, приступим к тренировкам, а пока – свободна.

Последнюю фразу он договаривал, спускаясь по лестнице, мой ответ «хорошо» застал здоровяка уже внизу.

Оставшись наедине с собой, я ещё раз оглядела фронт работ и поняла, что схватка предстоит суровая. Нужно подходящее «оружие»: ведра, тряпки, веник, вода и прочий уборочный инвентарь, а значит, придётся идти к завхозу. Вспомнив, кто состоит на столь ответственной должности, мою мордашку перекосило от «радости» предстоящей встречи.

– Извините, что снова отвлекаю вас от работы, – осторожно и вежливо начала я, обращаясь к домовому, когда вновь оказалась на кухне. – Диларий сказал, что если мне понадобиться помощь с уборкой, то я могу обратиться к вам.

Бари слез со стула, упёр свои маленькие ручки в бока и сурово посмотрел на меня. Хоть он и был маленького роста и едва доставал мне до пояса, но от его взгляда мне стало не по себе.

– Ты, что ослепла? Не видишь, что я занят?

– Вижу. Я думала, что потом…

– Ты посмотри, «она думала» – грубо прервав меня, проговорил домовой. – Если бы ты действительно умела думать, тебя бы здесь не было.

И не поспоришь! Что стоило тогда оставить кошелёк на земле или выкинуть его в урну? Сидела бы сейчас на кухне в родном доме, с красным дипломом в руках, ела любимое шоколадное мороженое и радовалась жизни, но, увы, «умная мысля, как всегда, пришла опосля». Я уже здесь и ничего исправить нельзя. Остаётся только надеяться, что моё положение не усугубиться.

Бари снова засуетился по кухне. Пусть он и был отчасти прав, но его грубость и манера со мной разговаривать обижали меня. На помощь я изначально и не рассчитывала, но мне требовалось уладить некоторые формальности: подстраховаться, на случай если выкину нечто ценное или возьму нечто запретное. Упреки и мелкие замечания по этому поводу мне выслушивать не хотелось. Одобрение на чердачную деятельность у Дилария я уже получила, теперь оставалось выудить его у второго ответственного лица, то есть домового.