Андрей Белянин: Вампирея капитана Блада

Стража ввела очередную партию заключённых. Судебный пристав громко потребовал полной тишины, угрожая нарушителям тюрьмой, каторгой и плахой. Шум в зале стих, и Блад бросил взгляд на присяжных заседателей, которые якобы дали клятву быть «милостивыми и справедливыми».

Но куда там! Каждый из этих запуганных бедолаг стоял перед очевидным выбором: делай, как сказал судья, или тебя объявят очередным пособником мятежников.

Затем Блад присмотрелся к председателю суда, тщедушному лорду Джефрейсу, о маниакальной жестокости которого ходила жуткая слава. Говорили, что последние четыре-пять месяцев он выносил исключительно смертные приговоры, и никак иначе!

Это был высокий худой человек, возрастом далеко за полтинник, с вытянутой некрасивой физиономией. Набрякшие веки подчёркивали безумный блеск его глаз. На мертвенно-бледном лице резко выделялись яркие полные губы, а на впалых щеках горели два пятна нездорового румянца.

Верховный судья страдал, как первоначально показалось Бладу, от мучительной, скоротечной чахотки, которая вела его к могиле самым малоприятным путём.

– Гражданин Питер Блад, поднимите руку!

Он повиновался, а клерк монотонным голосом начал бубнить длиннющее обвинительное заключение: доктору Бладу вменяли измену своему верховному и законному владыке Якову II, божьей милостью королю Англии, Шотландии, Франции и Ирландии (не спрашивайте, почему в этом списке ещё и суверенная Франция), злонамеренное нарушение мира и спокойствия в королевстве, поддерживание пособников вампиров, разжигание национальной розни, терроризм, антисемитизм и организацию мятежа с преступной целью лишить своего короля головы, короны, титула, чести и наследства. В заключение доктору предлагалось ответить, виновен он или невиновен.

– Да вы офонарели с такими предъявами! Конечно, я ни в чём не виновен!

Блад хотел бы сказать ещё многое – с языка рвалось, как вы понимаете, – но верховный судья прервал его мягким, даже жалобным голосом:

– Молодой человек, соблюдайте судебные нормы ЕСПЧ. Как я вижу, вы не знакомы с судебной процедурой?

Блад скрипнул зубами и кивнул, выражая согласие, чтобы его «судили бог и страна» [9] Стандартная формула английского судопроизводства. Типа ничего личного. . Вслед за этим вызвали Эндрью Бэйнса, также назвавшего себя невиновным; клерк перешёл к Питту, и тот вдруг смело признал свою вину. Верховный судья заметно оживился:

– Ну вот, другое дело! Смысл всем упрямиться, как эти закоренелые бунтовщики, по-любому заслуживающие казни, – и он указал на Блада и Бэйнса. – Сейчас быстренько их повесим – и ужинать! Но процедура превыше всего…

По факту единственным свидетелем обвинения против Питера Блада был тот самый капитан Гобарт. Фальцетом, заслоняя ладонями, видимо, до сих пор больное место, он признал, что арестовал ещё трёх подсудимых вместе с лордом Гилдоем. Согласно приказу своего полковника капитан обязан был повесить молодого шкипера Питта, но в этом ему помешал доктор, который нагло соврал, что Питт является пэром и чьим-то зятем и вообще каким-то там высоким родственником.

Злобный лорд Джефрейс, прикрывая рукавом рот, победно хохотнул:

– Суду всё ясно, и не фиг тянуть кота… хм… Поскольку факт подлой измены этих негодяев установлен, говорить больше не о чем. Казнить всех! Прямо сейчас, у меня на глазах!

В ответ прозвучал твёрдый и насмешливый голос Питера Блада:

– Я бы хотел, чтобы присяжные заседатели выслушали всё, что я скажу в свою защиту.

– Ну что же… Посмеёмся напоследок. А, ха-х?..

Резкий голос верховного судьи вдруг сорвался и стал глухим. Белой рукой с набухшими синими венами он прижал к губам носовой платок. Питер Блад вдруг невольно поймал себя на мысли, что это может быть связано не только с болезнью.

– Капитан Гобарт не сказал, что я был там лишь для того, чтобы врачевать раненую задни… филейную часть тела лорда Гилдоя.

– Ты хочешь сказать нам, что ты доктор?

– Ёксель бинт, дошло! Да, я окончил медицинский Тринити-колледж в Дублине.

Подняв изящную, словно у вампира, белую руку, сжимающую носовой платок, судья Джефрейс спросил:

– Так почему же тебя захватили вместе с бунтовщиками?

Питер Блад в неслабом шоке взглянул на судью:

– Так я уже вам сказал, нет?! Меня вызвали к раненому лорду Гилдою. Моим профессиональным долгом было оказать ему помощь.

– Профессиональным долгом?! – с трудом овладев собой, Джефрейс глубоко втянул воздух трепещущими ноздрями и неожиданно с прежней мягкостью произнёс: – Ну нельзя же так испытывать наше ангельское терпение. Скажи, кто тебя вызывал?