Марина Ефиминюк - Поймать Бевиса Броза [CИ]

- Рита! – распихивая других девчонок, на лавку втиснулась Нестейша Юн, пятикурсница отделения изящной словесности. И «кошмар в жизни любого владельца подпольной библиотеки» (цитата от Риты Пиботи).

Γод назад Несс осознала себя Автором и начала… кхм… творить. Любовные романы, мистические истoрии, детективные повести. Натворила уже больше тридцати штук. Каждую новую рукопись она переплетала , оформляла обложкой с гравюрой и впихивала Рите на бесплатное распространение среди благодарных читательниц.

- Девочки, это магическая бомба! – заговорщицким тоном пропыхтела она и плюхнула на стол толстенькую папку с розовыми завязками.

Лицо Риты моментально поскучнело. Чтобы понимать, когда у феи скучнело лицо, то выглядело это так, будто уроженка Волшебного леса собиралась жительнице западной провинции перегрызть глотку. Или хотя бы как-нибудь проклясть. Какое счастье, что Ри была феей только наполовину и колдовать не умела.

- Клянуcь! Бевис Броз и Шарли Пьетро нервно отдыхают в сторонке! Святые угодники, без преувеличений – это мое лучшее творение! Я писала его со слезами на глазах! – сначала она схватилась за сердце, а потом – за стакан с компотом и выхлебала одним махом половину.

- И о чем шедевр? - без энтузиазма уточнила Рита.

- Любовный треугольник! — Несс проворно развязала тесемки на папке, собираясь продемонстрировать рукопись. - «МЖМ»!

У Риты отвалилась челюсть. У меня, впрочем, тоже. Чуть язык не прикусила, когда закрыла рот.

- Почему у вас такие лица? – свела девчонка бровки. – Вы не знаете, что такое «МЖМ»? Серьезно? Даже первокурсницы знают. Это «Мужчина – Женщина – Мама»!

Только я прихлебнула чай, как немедленно подавилась и жестоко раскашлялась.

- Ну… Кхм… - Ρита глубоко вздохнула, стараясь сдержать хохот. - Чья именно мама в третьем углу?

- Мужчины, конечно, - нахмурилась Несс и раздраженно ткнула пальцем в сторону чашки: – София, может, запьешь?

- Нет-нет, - замахала я руками, с трудом возвращая дыхание. – Пожалуй, воздержусь.

- Название «Желтая шляпка», – продолжила она представление книги. – Мужчина-оборотень, девушка, в любую погоду носящая желтую шляпку,и его мама, которая молодым не дает жизни.

- В общем, страшная женщина, – пробoрмотала я.

Самым известным романом знаменитой Шарли Пьетро считался роман «Красная шапочка» о девушке, закрутившей любовь с оборотнем Вульфом. Признаться, я сама стащила образ сексапильного вервольфа для последней истории Бевиса Броза. Волком обращался один из семи рыцарей в «мужико-недельке» и проделывал с Белоснежкой такие штуки, что неловко вспомнить.

Я вообще старалась лишний раз не анализировать содержание собственных книг, чтобы не мучиться от стыда под грозными портретами классиков в учебных аудиториях. Однако эротические романы позволяли обучать Иветту в лучшем пансионе Аскорда, а потому я была готова каждый месяц писать по откровенной истории, лишь бы своевременно вносить плату на счет учебного заведения.

- Тебе не кажется, что это уже было у Шарли Пьетро? – сухо уточнила Ρи у Нестейши.

- С чего ты так решила? – обиженно передернула плечами та. - У нее Красная Шапочка, у меня – Желтая Шляпка. У нее вервольф, у меня – пума. У нее бабушка, у меня – матушка. Но главное! У нее лесоруб убивает оборотня, а у меня охотник пристреливает мамашу! Понимаете? Романы совершенно непохожи. Кстати, для своей героини я даже имя придумала: София!

Я снова подавилась чаем. Зачем вообще взяла в руки чашку с этим опасным напитком?

- Почему вы молчите? - окончательно расстроилась Несс.

Некоторое время мы разглядывали покрасневшую от возмущения писательницу.

- Мне надо закончить задание по философии, - соврала я, поднимаясь из-за стола.

- У меня тоже дел по горло… - пробубнила фея.

- То есть ты не возьмешь книгу в библиотеку? - обиделась графоманка.

- Тебе следует подумать над названием, - выкрутилась она. — Название получилось какое-то блеклое. Вот подумай, а потом заново приноси.

- Χотя бы пролог прочти! – Несс жалобно протянула папку жестокой библиотекарше. – Уверена, что ты влюбишься в книгу уже после первой страницы!

- Название… - покачала головой та. - Я не готова влюбляться в «Желтую шляпку». Ненавижу желтый цвет.

Мы сбежали из столовой с такой резвостью, какой позавидовали бы даже атлеты. Фея подхватила меня под руку.

- Святые угодники, пусть кто-нибудь отберет у нее перо и чернильницу.

- Она будет писать грифельным карандашом, - предположила я.