Даниил Алексеев - Корона Славии

— Да здравствует король Аромир! — тут же раздались крики, подхваченные всем залом. Однако канцлер, звоня в колокольчик, хоть и не без труда, но всё же восстановил тишину.

— Я хотел бы, тем не менее, обратить ваше внимание на то, что не всё так просто, как может показаться на первый взгляд, — продолжил многоопытный Ладич. — Как все вы знаете, вдовствующая королева — дочь президента Вестии, Великого Герцога Блекстера. Должен вам также напомнить, что пятнадцать лет назад, после сокрушительного поражения нашей армии от войск Великого Герцога, был заключён Вечный Мир, гарантом которого многие годы служил брак дочери президента Вестии с нашим королём. Теперь же мы оказались в щекотливом положении. Король Владивест умер, его столь политически важный брак, соответственно, распался, что может вызвать очень серьёзные осложнения. Поэтому мы должны решить вопрос о престолонаследии таким образом, чтобы это не отразилось на наших отношениях с Вестией.

Выступление министра иностранных дел сопровождалось недовольным гулом. Он начался при упоминании позорного поражения пятнадцатилетней давности и достиг апогея к концу выступления, после туманных намёков докладчика.

Канцлеру вновь пришлось наводить порядок, после чего он предоставил слово министру обороны, генералу Воиславу Шлемову. Одетый в парадный мундир главный военачальник Славии тут же вскочил. Он обвёл зал горящим взглядом и, размахивая руками, ринулся в бой.

— В отличие от предыдущего оратора, я человек прямой! — отчеканил он гулким голосом. — Скажу сразу, вся армия Славии, от простого солдата до меня, на стороне принца! — Речь тут же прервали громкие аплодисменты. Когда они смолкли, военный министр, почувствовав поддержку, продолжил ещё решительнее.

— Я не понимаю, почему мы медлим?! Армия и страна хотят сильного и решительного короля! Нужно сегодня же, не откладывая, посадить эту ведьму в башню и объявить о коронации законного наследника!

Зал одобрительно загудел. Раздались бурные продолжительные аплодисменты, послышались поощряющие возгласы. Принц помрачнел. Канцлер вновь использовал колокольчик, чтобы утихомирить собравшихся. Его лицо скривилось от неудовольствия:

— Господин генерал, я бы на вашем месте поостерёгся таких выражений. Всё же речь идёт о ещё не снявшей траур вдовствующей королеве, супруге нашего покойного короля. Я понимаю ваши чувства, но то, что вы предлагаете, — полное безумие, это спровоцирует войну с Вестией!

— И пусть война! Наконец-то мы смоем позор поражения, который носим в себе на протяжении уже пятнадцати лет!

В зале вновь забурлили эмоции, но поддержка генерала уже не была столь единодушной. Одно дело — возвести на трон законного наследника, и совсем другое — ввязаться в очередную войну с грозной Вестией.

— Вами владеют эмоции, генерал. Но вы прекрасно знаете, что армия Вестии намного сильнее нашей.

— Неправда! — разозлился оскорблённый Шлемов. — Канцлер специально преувеличивает силу врага!

— Увы, это правда, генерал. И это ещё без союзников. А чего стоит одна только Скандия?!

Лица всех присутствующих сразу помрачнели. В Славии ещё слишком хорошо помнили времена, когда высокорослые светловолосые скандинги в рогатых шлемах наводили ужас своими набегами. Это под их ударами некогда рухнула Великославская Империя. Это их король Густав Гунар, став тестем Блекстера (после женитьбы Великого Герцога на его дочери Грэтте), прислал ему на помощь свои войска, обеспечив ту самую победу.

— Ничего, — не сдавался Шлемов, — если будет нужно, мы вооружим весь народ! Всех до единого! Лучше погибнуть в бою, чем терпеть вечный позор, смириться с постоянным вмешательством ненавистного Блекстера в наши внутренние дела!

— Думаю, что не все согласятся на такие жертвы. Вы готовы отправить весь наш народ на бессмысленную бойню. Да-да, генерал, вы сами знаете, что у нас нет ни малейшего шанса! Ведь даже без Скандии у них полно могучих рыцарей, один Кройс чего стоит, а у нас нет ни одного настоящего богатыря!

— Один был, — вступил в разговор старший боярин Зурила, весьма представительный мужчина в высокой шапке и с длинной окладистой бородой. — Победигор был самым великим богатырём, о каких слышали в наших местах. Не обидь его крепко наш король, светлая ему память, Вестия бы не осмелилась начать войну. Вот его бы сюда!

— Где он теперь?! — усомнился Нилито. — Да небось и не захочет Победигор прощать такую обиду. И кто вообще скажет, жив ли он? А если даже и жив, так значит, постарел — пятнадцать лет с тех пор прошло.