Алина Илларионова - Оборотни Его Величества

– Мы дома…

Куда ни глянь, повсюду зеркально блестел снег, вынуждая щуриться и смахивать слезы. На горизонте он уходил в лазурь так плавно, что казалось, будто между землей и небом вовсе нет границы. Скалы по правую руку напоминали гигантские леденцы из невероятно белого, чуть подкрашенного синевой сахара, присыпанного пудрой. Вокруг – ни человека, ни зверя, ни птицы, ни даже старой стежки. Ирэн казалось, что она уже повидала в зимней Неверре все самое интересное, но такой пейзаж встретился впервые. Настолько он был… абсолютным.

– Ну, ребята, мы и попали. – Наследница восхищенно дохнула паром, столь же легким и прозрачным, как все здесь. Хотелось задержаться в этой сказке хоть ненадолго… Да, впрочем, от кого теперь бежать?

Расстелив аватарье крыло вместо простыни, Ирэн привалилась к теплому боку и закрыла глаза. Рядышком устроился мантикэр. Кажется, кэссиди задремала, а очнулась от того, что спальный комплект куда-то ползет вместе с ней самой. По снегу тянулась довольно длинная борозда: видимо, волк пытался потихонечку стряхнуть соню, не разбудив. Бантик озадаченно наблюдал миграцию со стороны.

– Данька! – Ирэн порывисто обняла волка.

«Вы белены объелись, дамочка?» – читалось на осовелой морде.

– Как ты посмел меня бросить, негодный? – поправилась кэссиди, вставая на ноги. – Обещал до коронации охранять, а сам…

Зверь тряхнул головой, как ей почудилось, с усмешкой, развернулся…

– Ты куда?!

Волк уходил к ледяным горам. Напротив Бантика он задержался, но мантикэр нюхаться не захотел, а с шипением выгнул спину, хоть и не удрал.

– Дан, вернись!

Аватар безразлично шел себе дальше, не убегая, но и не останавливаясь.

– Дан! – Матерясь на невообразимой смеси скадарского, межрасового и иномирного языков, кэссиди догнала волка и подстроилась в шаг, краем глаза отметив, что кис идет следом, сохраняя почтительную дистанцию. – Ну ладно-ладно, прости, что ударила. Доволен?.. Дан, прекрати, я же извинилась! Чего еще тебе надо?!

Волк посмотрел на подругу, как на чужого человека, говорящего на чужом языке.

Ирэн осторожно протянула руку – погладить.

Волк показал зубы.

– Ах ты… – Девушка отшатнулась, затем попятилась от греха подальше. Горечь от такого «теплого» приветствия уже попахивала жутью. Было непонятно, узнал аватар хозяйку или нет и почему так себя ведет.

Зверь вдруг вздыбил загривок, расправил шипастые крылья и открыл пасть шире, обнажив клыки длиной в палец, засим, сочтя демонстрацию силы достаточной, потрусил дальше.

– Ну и бес с тобой! – в сердцах рявкнула Ирэн. – Из-за тебя, дурака, меня могли убить, а хуже того – замуж выдать! Я его спасаю-спасаю, а он мне в благодарность хвост показывает!

В полном ступоре кэссиди стояла и наблюдала, как уходит ее аватар. Волк перешел на бег и вскоре скрылся в ледяных стенах.

– Мяу? – В руку ткнулось прохладное и влажное. Прикосновение отрезвило.

– Идем, Бантик! – В конце концов, не для того прошли столько, чтобы расстаться врагами в ледяной пустыне. Дан просто не мог обидеться всерьез. Может, его уже заколдовали, или это – последствие сонных чар? Очухается, увидит, что остался один, и снова куда-нибудь удерет – ищи-свищи его потом!

Ледяные горы, гладкие, но с кинжально острыми гранями нависали над головой, грозя вот-вот ожить и сомкнуться, чтобы навеки заключить южанку в белый плен. Чистое суеверие, но, с другой стороны, в Неверре чего только не насмотришься! В общем, здесь было темнее, холоднее, страшнее и хотелось побыстрей выбраться обратно на «поле», в идеале, с двумя нелетучими летунами.

– Да-ан!!! – Запоздало вспомнилось, что кричать в горах чревато.

– Данн-данн-данн! – часовым боем загремело эхо. Секундной стрелкой застучали по склонам ледышки.

Когда все угомонилось, Ирэн услышала хруст шагов – тихий-тихий, но отчетливо различимый в этом абсолютном безмолвии.

– Дан? – стало совсем уж не по себе. Да и мантикэр обеспокоенно бил хвостом…

…Их было двое. Оба – высокие и стройные, светловолосые, внешне молодые, как все эльфы. Удлиненные кожаные куртки казались легкими не по погоде, о шапках, шарфах и варежках парни тоже не позаботились, однако зубами от холода не лязгали. Первый без видимых усилий тащил на себе крупного песца, на плечи второго был наброшен плащ, такой же белый, как убитый зверь.

– Evienn’ven, humanea. O’he delat’ven [40], – сказал тот, что в плаще, негромко и без угрозы, но Ирэн захотелось сразу согласиться с ним в чем угодно, даже не зная языка.