Вадим Проскурин - Братья-оборотни

— Клянусь господом богом, что не могу причинять вред разумным существам, — сказала она и перекрестилась. — Заклятие — хорошая аналогия из вашей культуры.

— Тогда я ей сейчас вдую! — воскликнул Робин.

— Погоди, — остановил его Мелвин.

— Опять ты первый, — вздохнул Робин.

Мелвин нахмурился и сказал:

— Не в том дело. Сначала надо проверить, не врет ли она. Давай, девка, раздевайся, да становись на карачки.

Девка не стала снимать с себя одежду, а сразу встала на карачки, и вдруг оказалось, что одежда сама собой куда-то исчезла. Девка стала голая.

— Чудо, — сказал Робин.

Мелвин перекрестился и пробормотал короткую молитву. Робин посмотрел на Мелвина и тоже перекрестился.

Мелвин расстегнул ремень, но не стал спускать штаны, а вытащил ремень и сложил его пополам.

— Сейчас, девка, я тебя буду пороть, — сказал Мелвин.

— Мне кричать или терпеть? — спросила девка.

— Мне насрать, — ответил Мелвин.

— Тогда буду терпеть, — решила девка.

Мелвин порол ее, пока не устала рука. Он чувствовал себя очень странно. Обычно, когда девку порешь, она орет, как резаная свинья, а на жопе у нее вспухают красные полосы. Но эта девка не орала и, похоже, вообще не чувствовала боли, а на жопе у нее никаких полос не появлялось. Может, она каменная? Нет, рукой потрогал — жопа как жопа, теплая, упругая. Непонятно… Может, напрямую ее спросить?

На прямой вопрос Мелвина девка ответила так:

— Наноматериал регенерирует.

И замолчала, будто эти слова все объясняли.

— Что она сказала? — спросил Робин.

— Ей все похуй, — ответил Мелвин. — Но я не уверен, что понял ее правильно.

— Наверное, это хорошая аналогия в рамках нашей культуры, — предположил Робин.

— Все верно, — согласилась девка.

— Ну так как, вдувать будешь, брат? — спросил Робин. — А то мне уже невтерпеж.

Мелвин поколебался и принял решение.

— Давай сначала ты, — сказал он. — Если что, я тебя прикрою.

— Это как? — не понял Робин.

Мелвин смутился и развел руками, дескать, сам не понял, что сказал. Робин решил не заострять внимание на том, что брат ляпнул глупость.

Робин расстегнул ремень, спустил штаны и велел девке начинать ласкать. Девка подчинилась, что было странно — братья в последний раз мылись на той неделе, когда армия переправлялась через Теймс-ривер. А если не учитывать вынужденное купание, а учитывать только нормальное мытье, с нагретой водой… в это лето, пожалуй, еще ни разу.

— Хочу такую рабыню в замок, — заявил Робин. — Умелая, и нос не воротит. Девка, кто твой хозяин?

— Комкон, — ответила девка.

Чтобы ответить, ей пришлось оторваться от дела, Робину это не понравилось.

— Продолжай, не отвлекайся, — сказал он. — Беседовать будем потом.

В то самое время, когда гуманоидный киберимитатор проходил полевые испытания с потомками покойного ярла Локлира, нынешний законный ярл Локлир проводил военный совет. Странный был этот совет, не менее странный, чем сам Роберт Локлир, ранее именовавшийся Робертом Плантом.

Поначалу сэр Роберт решил собрать военный совет за круглым столом, как было принято у Артура из Континентальной Британии. Никакого круглого стола в лесу, конечно, не нашлось, поэтому на большой поляне соорудили имитацию — раскидали плащи по окружности, и каждый сел на свой. При этом возник спор о том, как распределять места по старшинству, когда подразумеваемый стол не длинный, как обычно, а круглый. Роберт заявил, что за круглым столом старшинство не важно, но его не поняли. Тогда Роберт печально махнул рукой и велел собирать плащи и проводить совет не за воображаемым столом, а как обычно, беспорядочно столпившись на поляне.

Второй примечательной особенностью данного совета было то, какая на нем собралась компания. Даже король Артур, славный своими чудачествами, никогда не приглашал на свои военные советы простолюдинов, пусть даже зажиточных, таких, которые богаче иных рыцарей. Потому что общеизвестно, что благородство души достигается не через богатство, но через благородство крови, и не зря народная мудрость говорит, что сколько медведя ни корми, у ишака все равно хер толще. Другими словами, сколько простолюдина ни воспитывай, дворянин все равно благороднее.

Так вот, из одиннадцати человек, присутствовавших на совете сэра Роберта, благородным происхождением могли похвастать только шестеро, включая самого сэра Роберта. Четверо означенных благородных еще вчера сражались на стороне богопротивных Кларксонов, а вассальную присягу истинному ярлу принесли менее четырех часов тому назад. Барон Хеллкэт и барон Тандерболт, ставшие первыми жертвами военной кампании ярла Роберта, посматривали на коллег свысока — их собственные дружины были разгромлены новым повелителем настолько молниеносно, что можно считать, что войны как бы не было, а раз не было проигранной войны, так не было и урона дворянской чести. А у этих неудачников урон был.