Дарья Проценко - Оазис

Лельмаалат лежал на спине на гребне бархана, хвост бессильно распростерся на песке, а мышцы свело судорогой. Телль, уже ставший человеком, прижался к нему всем телом, а из его ладоней волнами струился свет. Я подбежала, обняла дракона… Погладила бархатистую кожу, похожую на застывшую переливающуюся ртуть.

— Все кончено! — глухим голосом произнес Телль. — Я ничего не смогу…

Я бессильно водила руками по телу дракона пытаясь нащупать сосуды, прижималась ухом к груди, пытаясь услышать биение сердца, протягивала руку к морде, пытаясь уловить случайный вздох. Но было пусто, тихо и страшно. Мой дракон умер! Мой король…

Дагайра закрыла границы. Аэрта получила предупреждение о том, что нахождение ее граждан на территории Дагайры отныне противозаконно. Большинство соглашений было аннулировано. Что это было затишье перед бурей или временное охлаждение отношений, пока было сложно предсказывать. Но Аэрта была настороже.

Воспитанники уже вполне освоились на новом месте. Леди Каллина на пределе своей работоспособности, забросив все исследования, занялась проверкой дара воспитанников, а потом и организацией учебных планов для них, подключив преподавателей столичной Академии волшебства. Миритис и Телльмуур тоже были вовлечены в этот процесс. Телльмуур вообще считал Аэрту перспективной в плане исследований и воспитания подрастающего поколении молодых драконов. Многие молодые воительницы и волшебницы рвались в резиденцию драконов на практику и в гости. Так что бывшие воспитанники не были обделены вниманием, что, несомненно, им льстило. Вильмаар тоже пропадал в резиденции, вместе с леди Утли. Они пытались упорядочить быт воспитанников и помогали им адаптироваться к новым правилам. Большинству наставниц в Аэрте понравилось, также как и Наблюдающей Дартмаат. Можно было только порадоваться, что в резиденции есть такой авторитетный человек, которого воспитанники слушаются беспрекословно. Но она авторитетом не злоупотребляла, и полностью вписалась в новые условия.

Арье вместе с министершами погрузилась в государственные дела, а я закрыл для нее двери своих покоев… Как только пришел в себя. Вот уж когда личные слуги оказались кстати! Но слуги бы вряд ли справились бы с этой задачей без Тульчинизза и Кольдранаака. И леди Каллины. Хотя, что нужно было последней я так и не понял, ведь с точки зрения использования моих талантов я стал абсолютно бесперспективен…

Но первое время она, Телльмуур и Миритис почти неотлучно находились при мне, пытаясь понять, как же так произошло. Чертили какие-то схемы, без конца чего-то обсуждали, хотя мне в те краткие мгновения, что я приходил в себя, хотелось их разогнать, просто для того, чтобы не думать о том, что со мной случилось.

Наверное мне даже стоило поблагодарить Тагирас, которая сейчас вместе со своими воительницами сидела в Аэртской тюрьме за покушение на жизнь короля. Потому что именно из-за ее вмешательства в мои магические способности я и смог остаться в живых… Только вот драконом я уже быть не смогу. Эта троица волшебников в конце-концов пришла к выводу, что при блокировке моего дара и ее последующем неудачном снятии произошло отделение человеческой сущности от магической драконьей. Дракон умер, а я смог остаться в живых. Чего стоило леди Каллине и Телльмууру меня вытянуть с того света я не знаю, но теперь мне предстояло жить обычным человеком без капли дара и без капли драконьей крови… И хотя леди Каллина настаивала на том, что, возможно, со временем удастся получить доступ к моему человеческому волшебству, я не питал особых надежд. И так стоило порадоваться, что я живу. Но иногда, закрывая по ночам глаза, я видел бескрайнее небо и чувствовал, как мои крылья с силой рассекают воздух. По утрам выходил на балкон всматривался в горизонт, глядя на далекие горы, и думал о том, сколько всего я потерял, и сколько мне еще предстоит потерять…

Арье уже давно бы разнесла двери в мои покои, но я попросил ее в письме дать мне время. Мне нужно было подготовиться к серьезному разговору. Наконец, в один из дней я понял, что предательская слабость оставила меня и осталась только слабость душевная, и отправил к Королеве личного слугу с просьбой переговорить со мной в саду.

Гулять я до этого дня не выбирался. Просто не хотелось. Стены моей комнаты казались мне достойным убежищем от всех навалившихся на меня проблем и событий. И сейчас, довольно жмурясь под лучами летнего аэртского солнца, я сидел на бортике полюбившегося мне фонтана. Мне даже хотелось искупаться или побродить по тенистым аллеям дворцового сада. Я поднял голову. В трех шагах от меня стояла Арье…