Дарья Проценко: Оазис

АРЬЕ:

— Ну, папа, у меня опять не получается, — я стояла на прохладном весеннем ветру, неуклюже прижимая к себе метательное копье. Хотя оно и было легким и хорошо сбалансированным, но прямо лететь никак не хотело.

— Ну-ка ну-ка, дай-ка мне, — отец неловко перехватил древко и попытался метнуть. Копье улетело чуть прямее, чем у меня, но в мишень так и не попало. — Ах, зараза, чтоб тебя.

Мы устало опустились на сырую траву. Я привалилась головой к его плечу, а он к моей голове.

— Арье, — он погладил меня по коротко стриженым волосам, — не расстраивайся. Ты же женщина и должна быть сильной. Вот, например, дротики ты метаешь совсем неплохо. И кинжалы. И танцуешь отлично!

— Ага, как будто главное для девушки из благородной семьи это уметь танцевать!

— Ну… — Отец на мгновение задумался, не зная, как меня еще утешить, — мне кажется, если ты что-то делаешь хорошо, это уже хорошо.

— Честно говоря, пап, звучит глупо.

— Н-да, и проблему нашу не решает.

— Я бы даже сказала, усугубляет…

— Знаю, девочка, знаю. В меня ты пошла, и лицом и статью. Все как по учебнику. Да еще и воспитание это. Слушай, Арье, а может, ну ее эту традицию, найдем тебе мужа и так, ну поговорят-поговорят и перестанут. Страна у нас благополучная, глядишь, простят тебе такое своеволие, да и потом, если мужа нормального подобрать, поблагородней, да посимпатичней, да еще благочестивого и с воспитанием. Может, обойдется?!

— Нет, папа, — устало вздохнула я. — Я знаю, что в память о маме я должна это сделать.

Отец уже не в первый раз пытался меня уговаривать, хотя и сам понимал, что переборщил с этим мужским воспитанием. Он всегда хотел мальчика, но так случилось, что жена его, Благородная королева Альбина безвременно сошла в могилу, оставив ему только единственную дочь. Но, несмотря на то, что мальчиком я не была, папа любил меня безмерно, тем более, что с моим рождением все-таки и вопрос с престолонаследием был решен. Власть у нас переходила по женской линии. И папа при мне был регентом до моего совершеннолетия, которое должно было наступить уже через три месяца. Благодаря папе мое детство было самым счастливым, мы с ним вместе вышивали, играли в куклы, наряжались, до двенадцати лет у меня даже были длинные волосы. Только на двенадцатый день рождения, когда я получила в подарок изящный родовой меч, который у нас передается от матери к дочери, отец со слезами на глазах попросил королевского парикмахера отрезать мне косы. Я знала, что это было не его решение. Министерши во все голоса кричали, что девочке из благородной семьи неприлично ходить с такой шевелюрой, да и в бою только мешается. Это я поняла на первой же тренировке с Воительницей Анджин. Поэтому о волосах не жалела, тем более мне не хотелось расстраивать отца, который бы непременно заплакал, если бы увидел, что мне плохо. Я уже знала, что девочка должна быть сильной, а уж тем более принцесса!

Серьезные тренировки с Воительницей Анджин начались в год моего двенадцатилетия. Тогда же мне дали первых серьезных учителей. Политика, экономика, география, дипломатия, дагайрский и тхарский языки, стихосложение, воинское искусство. Это далеко не полный перечень, так, основное. То, чему я уделяла хоть какое-то внимание. Отец, в память о маме старался дать мне самое лучшее, и поэтому как мог пытался сделать так, чтобы мне нравилось то, к чему я не имела совершенно никаких склонностей.

Особенно он настаивал на изучении дагайрского языка, стихосложения и воинского искусства.

Но мы с ним очень быстро убедились, что хорошей воительницы из меня не получится. Я родилась очень неудачной. Правда, это никого не смущало, потому что было вполне ожидаемо. Когда моя мать, Благородная Альбина, выбрала себе мужа из драконов, чтобы разбавить нашу человеческую кровь, было ясно, что первое поколение будет не самым сильным, но дело того стоило, ибо второе поколение, при дальнейшем соблюдении традиции, то есть замужества с драконом, должно было быть выше всяких похвал и возвысить наш род.

А я уродилась вся в отца. Именно, что уродилась. Мужчины не сильно заглядывались. Небольшого роста, хрупкая, русоволосая. Так, ничего особенного. Но внешние недостатки, честно говоря, и компенсировать было особо нечем. Выдающихся способностей не наблюдалось, а уж о силе и говорить нечего. Но мы с папой очень любили маму, поэтому старались делать все, чтобы она могла нами гордиться.