Светлана Багдерина - Когда прилетит эсхатудра

Занавеска, отделяющая личный кабинет царевича Дмитрия от всего остального штаба лукоморских войск, приоткрылась. В просвет просунулась голова с торчащими ушами и короткими тонкими мышиного цвета волосенками и вопросительно кивнула.

— А, Граненыч, проходи, садись к нам! — оторвался хозяин кабинета от разговора и дружелюбно махнул рукой, приглашая старого генерала войти. — Ну, так что говорят твои разведчики?

Трое расположившихся вокруг штабного стола людей — двое бородатых офицеров и одна девушка — нетерпеливо повернулись и уставились на вошедшего в ожидании ответа.

Главком лукоморских войск князь Митрофан Грановитый старательно задернул за собой занавеску, не спеша отодвинул от стола свободный стул, присел боком, словно зашел на минутку, поставил локти на какой-то манускрипт, переплел тонкие пальцы и, глядя на них отстраненно, глухо откашлялся.

Судя по началу, продолжение приятностью не грозило, уныло поняли совещавшиеся.

Дмитрий вздохнул, в который раз окидывая кислым взглядом свой «кабинет» — крошечную, пропахшую сыростью и солдатами комнатку в самом большом земляном доме, как называли их сами асхаты. Для всего остального мира их жилища были землянками — большими глубокими ямами с бревенчатым потолком, покрытыми дерном. Из щелей дощатого настила и земляных стен постоянно вылазила и норовила забиться в складки одежды и обувь всякая дрянь вроде стоножек, мокриц и тараканов, и если бы не мышарики, как лукоморцы прозвали местных маленьких бурых зверюшек, похожих на меховые мячики с огромными глазами, житья от незлой, но вездесущей насекомости и вовсе бы не было.

Но это было еще самое лучшее, что усердные квартирьеры смогли отыскать в деревне, брошенной при бегстве под защиту крепости. Остальные «домишки» были в таком состоянии, что даже самый распоследний лукоморский деревенский забулдыга вышел бы из запоя, чтобы поправить стены, перекрыть крышу, застелить досками пол, рассмотреть получившееся, бросить зажженную спичку, и с чувством выполненного долга начать копить деньги на нормальный дом.

Ох, уж эти асхаты…

Хотя, если здраво подойти к вопросу, то воюй Лукоморье столько же и со всеми соседями, как они, еще неизвестно, в каких щелях жили бы наши крестьяне… Дурной народ. Язык — не пойми какой. На земле работать то ли не хотят, то ли некогда. За мечи хватаются раньше, чем за погремушки. На каждый чих — пророчества. На каждую деревню — генерал. На городишко — маршал. Что ни правитель — то милитарист оголтелый, в детстве с их крепостной стены головой вниз уроненный…

Царевич снова досадливо крякнул и поморщился.

Крепость.

Если хоть на этот раз они возьмут эту треклятую крепость и сменят правящую династию, скромно именующую себя регентами — хоть на кого, хуже не будет! — то, считай, лет пять мира на восточной границе себе обеспечат как минимум…

А тем временем Граненыч скучным суконным голосом заканчивал доклад, основная мысль которого была ясна с той секунды, как он заглянул в комнату.

— …и опираясь на все вышесказанное, прихожу к выводу, что штурмом крепость мы не возьмем, и осадой — тоже, потому что, имея столько продовольствия, у нас, кстати, награбленного, они им не то, что три года питаться, а еще и торговать при этом смогут. Допрос пленных… ну, насколько наш Капитоныч смог с их языком совладать, конечно… показывает…

Что показывал допрос асхатских пленных, военный совет узнать не успел, потому что шторка внезапно отдернулась, и в зал совещаний ввалился, улыбаясь во весь рот, светловолосый парень. Второй такой же — светловолосый и улыбающийся — остался на шаг позади.

— Иван!!! — подскочила и кинулась к первому вошедшему царевна Серафима. — Вернулся!!! А это с тобой… Я-а-а-акорный бабай!!! Агафон!!! Агафон, бродяга!!!..

И ошалевшая от первой радостной новости за последнюю неделю Серафима бросилась на шею довольно облапившему ее другу семьи — любимому и единственному ученику последнего мага-хранителя Белого Света.

История появления чародея на передовой осаждающей армии оказалась простой и вполне в духе его премудрия.

Учитель послал обучаемого по делам, а тот, справившись пораньше, решил на обратном пути заглянуть в Лукоморск, проведать друзей. Узнав по дороге, что и Серафима, и ее супруг сейчас находятся с армией, он свернул с пути и направился в царство асхатов. Остановившись ночью в первом попавшемся постоялом дворе их приграничного городка, утром он был приятно удивлен, обнаружив в соседней комнате царевича Ивана. Тот привез на Масдае, их ковре-самолете, полкового толмача Капитоныча посмотреть найденные в подвале воеводиного дома книги на предмет наличия словарей или еще чего-нибудь полезного на поле лингвистической и прочей брани. Но так как полезного там оказалось гораздо больше, чем ожидали, то Иван, пообещав переводчику забрать его дня через три, посадил на ковер друга и отправился в расположение части.