Елена Белова: Вампир… ботаник?

– Я не понял, что она девушка, – сказал самый крупный ежик – уже серый. – Рост и фигура… Подумал, это опять выходка Даиза.

Подумать только, у ежей тоже имеются девушки… уже смешно.

– Возможно, так оно и есть. – Второй еж был маленький, а голос мужской, почти бас. – Тогда в ней должен быть скрыт какой-то изъян.

– Еще какой-то? – послышался горький смешок.

– Я имею в виду существенные недостатки, энчелесто. Ядовитая кровь, или слабоумие, или…

– По сравнению с той коровой недостатки не так существенны. По крайней мере, хоть какая-то возможность сохранить лицо…

Я представила корову с лицом, причем сохраненным. Подтяжку корова делала, что ли? Да что за траву они курят?

– Просыпается. Перелом или ушиб, энчелесто?

– Ушибы. Позвоночные сочленения и голова…

– О! Можно провести опыт. Премудрый аргенти Ченцио ставил подобные на раненых и утверждал, что вкусовые качества их крови…

– …замолчи…

И опять горький дым, в котором тонули и голоса, и свет.

Разбудило меня рычание. Я поднялась, озираясь по сторонам, выхватила глазами полутемную незнакомую комнату… беленые стенки с каким-то орнаментом поверху, занавески, будто наплывающие слоями друг на друга… несколько солнечных пятен на полу, тускловатых, видных, будто сквозь чешую… странную свечку у кровати, толстую, длинную, в бело-синюю полоску. От нее и шел тот горьковатый дым, пропитавший насквозь мою подушку.

И никаких зубастиков… В смысле, никого, кто мог бы рычать. Почудилось, что ли?

Р-р-р! По комнате снова прошел рык, и на этот раз никаких сомнений уже не было: рычало у меня в животе.

«Есть хочу! Тр-р-ребую! Жр-р-рать!»

Последний раз так хотелось есть на трижды проклятой кефирной диете. Я тогда готова была сырые пельмени слопать, но их тоже не было, сама ведь из квартиры все вынесла, чтоб не сорваться. А однажды среди ночи проснулась посреди роскошного сна про гамбургеры и поняла, что уже успела соорудить свое счастье из листа кактуса и аквариумной рыбки… Ну и глаза у нее были, у бедняги, голод отбили в момент. Рыбку потом еле откачала и от греха подальше подарила ботаничке Люське из соседнего подъезда.

А сейчас бы не подарила. Сейчас, по ощущениям, я бы слопала несчастного карасика вместе с хвостом и плавниками. И с чешуей!

Хищно обвела глазами комнату… Взгляд наткнулся на котенка. Того самого. Толстенького такого… шоколадного. Не знаю, что там кот прочитал у меня на лице, но шерсть на нем мигом стала дыбом.

– Р-р-р! – еще раз включился живот, приказывая не тормозить, а быстро загрузить в него подходящую еду.

– Миу! – возмущенно отозвался котенок и, подхватив с пола что-то мелкое, нырнул под занавеску. Оттуда тут же поплыл очень знакомый запах… печеное. Хлеб или пироги или… да что угодно!

Желудок словно воспарил над кроватью и поплыл к двери. Вместе со мной, если, конечно, «воспарил» сюда вообще подходит.

Я наскоро глянула, что на мне надето – что-то типа ночной рубашки, только темной (прощайте, джинсы!), с пояском. И рванула следом.

Дверь под занавеской была вроде не совсем обычной – по толстому дереву тянулись железные полосы. Но даже если бы она сейчас сверкала золотом и бриллиантами, я бы все равно там не задержалась. От голода в прямом смысле мутило.

Коридор темноватый, расписной. Что там в росписи, не спрашивайте – просто покажите, где тут кухня!

– Миу! – жалобно мяукнул котенок. О… я его в угол загнала, оказывается. Возле двери, откуда пахло едой. Еще немного, и я бы его этой дверью просто смела. Молодец, что мяукнул, кис, а теперь испарись отсюда, пока мои окосевшие мозги не приняли тебя за шоколадку.

– Миу! – повторил котик, и маленькая лапка выдвинулась, подсовывая к моим ногам… мышь. Дохлую мышь, вы подумайте!

Я оцепенела. А кис довольно мурлыкнул и утопал, пока у меня не прошел ступор.

Это что, это он со мной едой поделился? Или откупился?

Твою швабру!

Кухню я так и не нашла. Просто не дошла туда. Зато нашла Их!

Булочки. Даже не так. Булочки!

Румяные… золотистые… мягкие… полная корзинка!

Р-р-р!

Я запустила руки в корзину, ухватила в каждую по булке и забыла о мире на пять минут. Мягкое тесто, ароматное, нежное, с тоненькой прослойкой варенья или фруктов… Ням, наслаждение.

Но мир о себе быстро напомнил. Сначала в глубине дома что-то негромко бумкнуло и зазвенело разбитое стекло, потом пополз дымок – такой… химический.

Пожар? Пойти глянуть, что ли?

Бур-р-р-р-рл! – обозлился живот. Наверное, испугался облома. И я решила, что пожар подождет.