Алина Илларионова - Мелочи геройской жизни

«Шмурголак?» — удивился волчонок.

«Шмурголак!!!» — читалось в круглых как монеты глазищах страховидла, в котором Арвиэль с трудом опознал вдрызг пьяного ростовщика Демьяна.

— А-а-а… Хы-ы-ы… — мужик размашисто творил святые знамения, но поскольку с бутылкой он расставаться не пожелал, то со стороны казалось, будто Демьян предлагает выпить, да не может определиться кому — то ли случайному встречному, то ли пню, то ли кустам.

— Добрый вечер, уважаемый, — вежливо поздоровался аватар. Бархатистые крылья он так и держал перед мордой, сомкнув плащом: уши торчали над ними, а задние лапы с внушительными когтями — из-под них. В общем, желтоглазая «нечисть на курьих ножках» размером со сторожевого пса, одетая к тому же в типично графский плащ, выглядела оригинально. — Чудесная нынче погодка!

— Мгы-ы-да-а-а… — оставив попытки отмахаться бутылкой, ростовщик опустил руки.

— Не подскажете, как пройти к вашему омуту? Родич у меня там живёт.

— Хыть! — Демьян ткнул большим пальцем через плечо.

— Спасибо, — волчонок шаркнул лапой, выпустив когти на всю длину. — Не смею вас задерживать, уважаемый, можете идти.

Бочком-бочком обойдя чудо лесное, Демьян поспешил воспользоваться разрешением. За спиной Арвиэль услышал сдавленный вопль, стук выроненной бутылки и удаляющийся топот…

До чего ж людишки безмозглы! Мрак!

Когда за ветками блеснула речная гладь, Арвиэль перекинулся обратно, но грязь, увы, не отлипла. В таком виде на него и шмурголак не покусится — удерёт, теряя ласты (ну, или что у него там вместо лап), а возвращаться нельзя — Берен отругает и шпагу полировать не даст. До урочного часа, когда вылезает шмурголак, времени было навалом, и Арвиэль, брезгливо скинув рубаху, пошёл к омуту умываться-стираться. Он был безоружен, но ни капли не боялся: шипы на аватарьих крыльях по остроте не уступают стали, а выпустить их — секундное дело.

На изгибе река крутым серпом врезалась в берег. Арвиэль неспешно подошёл к кромке, меланхолично покусывая травинку, чтобы любопытство не толкнуло промеж лопаток, заставив бегать и орать, как тот витязь в глупой человечьей сказке, которую Симка рассказывал: «Выходи на смертный бой, лихо одноглазое!» Половодье было обильным, первозвон выдался дождливым, и поэтому вода ещё не окончательно спала, но для десятилетнего ребёнка берег оказался высоковат. Мостков к нему, увы, не прилагалось. Опустившись на колени, мальчик наклонился и черпнул воду горстью — тёпленькая, и звёзды сверкают, точно жемчуг в мамином ожерелье. И течение столь же быстрое, какой была Элейна Винтерфелл. Увы, это её не спасло, одну, окружённую семерыми в тесноте собственного дома.

Аватар смыл с лица грязь вместе с невыступившими слезинками и взялся за рубашку. Одной рукой он упирался в берег, а другой полоскал, но было жутко неудобно: рубашка окуналась лишь до середины, грубая ткань намокла и отяжелела, вдобавок казалось, будто кто-то рвёт её из рук.

«Вот сейчас лягу, нагнусь к воде и выполощу!» — решил мальчик, свешиваясь над омутом.

Арвиэль ещё успел осознать, что это глина, размытая паводком и дождями, оседает под ладонями и животом, а сам он скользит головой вниз. Только призрачные крылья плеснули и растаяли, не успев толком материализоваться.

Эльфёнок-оборотень не боялся холода водных глубин, плавал как рыба и при высокой волне мог на лодке выйти в море. Сейчас всё было иначе. Всплыть не получалось: вода жгутами обвивала руки и ноги, кружила штопором, неумолимо увлекая на дно. В кромешной тьме невозможно было сориентироваться. Арвиэль попытался грести в сторону, пытаясь вырваться из водоворота, а в ответ его кувыркнуло. Верх и низ перепутались, грудь сдавливало всё сильнее…

«Какая нелепая смерть…» — вяло подумал мальчик, когда кто-то подхватил его под мышки, и Арвиэлю почудилось, будто он летит сквозь толщу воды…

Выворачивало долго, и разве что из ушей не хлестало. В груди пекло, в носу щипало, воздух обжигал всё нутро. Если бы мальчика не держали за плечи, он кувыркнулся бы обратно. Более-менее придя в себя, Арвиэль поднял голову и тут же стыдливо зажмурился: три девицы-русалки купались нагишом. Однако аватар успел заметить, что у той, которая его держала, волосы были с прозеленью, у другой — серебристые, а у последней переливались перламутром. Все трое вылезли из воды по пояс, не смущаясь ни течения понизу, ни собственной наготы поверху.

— Такой хорошенький! — восторженно хихикнула одна из них.